Пионер 1947-08, страница 23

— Эй, Миша, где упаковка?! — крикнул смуглый скуластый паренёк, как видно, главный в бригаде.

— Сколько делаем, столько даём,— коротко ответил Миша.

— А это видишь? — и паренёк подбородком показал на штабель готовых снарядов. — Совсем слепой стал? Да?

Он говорил сначала шутливо, но потом рассердился, и Миша тоже обиделся.

— Ты, МингареЯ, не шуми,—оказал он.— У нас в цехе рабочих не комплект, а всё-таки мы вчера и сегодня цеховую норму дали...

— Норма, норма! — вмешался такой же скуластый и сердитый подросток, должно быть, брат Мингарея.— А долг когда отдадите? Куда «катюшу» паковать? В твою норму?

— Да, между прочим, граждане, где тара? — спросил высокий и худощавый взрослый рабочий, поднимавший ящики на вагонетку.— Последнюю десятку пакуем, а потом что? Ты «катюшу» на фронт в кармане понесёшь?

Из-за вагонетки послышался насмешливый и звонкий голос:

— Весь филиал тарники проваливают, совести у них нет.

Показалось, что это подала голос сама «катюша». Миша бросил спорить и двинулся к выходу. Мингарей пошёл впереди. Он заложил руки в карманы, выпятил живот и, передразнивая Мишу, приговаривал:

— Норма есть — тары нет... Ходит руки в брюки, ничего не делает... Ай, работник! Ай, башка!

Обидевшись за своего друга, Костя уже хотел поддать Мингарея плечом так, чтобы тот отлетел, но Миша взял его под руку, и они мимо вахтера ушли из цеха

Сначала Миша сердито молчал, а потом проговорил:

— Видишь, как ящики нужны! Простая штука — доски да гвозди, а нехватает тары, и «катюши» лежат. Заводы дают всё больше деталей, а мы паримся... Думаешь, не сть' ' :о перед товарищем Сталиным? Ещё как стыдно!.. Начальник филиала говорит, что мы будем расширять цех и на заводе ещё одну сборку построим. Ты поскорее учи ребят владеть молотком. Это большая помощь фронту!

Тревога

Теперь Костя хорошо понял, что он занят большим делом, и старательно учил ребят. Он, кажется, совсем забыл о заводе. Да и за-чедо ему было помнить о заводе, где его считали последней спицей в колесе. Но, оказывается, завод сам помнил, где находится Константин Григорьевич Малышев, который так сильно хотел резать сталь.

— Малышок,— сказала Зиночка Соловьёва, встретив Костю во дворе'.— Мне говорил Миша, что ты хочешь остаться в тарном цехе. Конечно, ты здесь очень выдвинулся. А всё-таки скажи, ты хотел бы пойти за станок?

— А что? — -опросил Костя, у которого сразу пересохло в горле.

— Вопросом на вопрос не отвечают,— заметила Зиночка, но не стала ждать ответа,— Через несколько дней наши ребята возвращаются на завод, — бросила -она и умчалась.

Ничего, решительно ничего определённого не услышал Костя, но выяснялось, что он не расстался с мечтой о станке. Станок? Почему она спросила о станке? А вдруг?.. Он даже не решался подумать, что было бы, если бы случилось это «вдруг».

Обедать в тот день Костя пошёл один, так как Миша задержался на приёмке заготовок. Он сел за столик, за которым обедала Клава Еремеева.

— Слыхал? Нас скоро отсюда заберут обратно на завод,— сказала Клава.— Ох, как я рада, ты себе представить не можешь... Зиночка сегодня ездила на завод и говорит, что главк прислал телеграмму, чтобы срочно расширяли производство. Нам ещё много станков дали. Я за станок пойду с удовольствием. А ты останешься здесь инструктором?

— Как скажут,— хмуро ответил Костя.

Станки! Новые станки в цехе! Мечта, которая вместе с ним переступила заводской порог, снова поманила его. Вот тут-то и нужно было, чтобы Миша укрепил его желание остаться на филиале, но. как нарочно, Ммша всё время был занят и только в конце смены немного поговорил с Костей.

— Значит, завтра примем от тебя инструкторов. Сделаем это торжественно, с треском. А потом сразу составим новую стахановскую школу... Ступай домой, меня не жди. Надо всё приготовить к завтрашнему торжеству. Свври картошки, покушай плотнее и ложись спать. Завтра будут большие дела...

Всё это почти не за интересовало Костю. Медленна, медленно шёл он домой, к картошке не притронулся, заснул и проснулся в тревоге. То ему казалось, то надо вернуться на завод, а то становилось жаль филиала, жаль Миши,— и он не знал, что делать.

Конкурс МОЛОТКОВ

Когда Костя утром вошёл в цех, он увидел большой плакат. На нём было три огненно красных слова и столько же яркозелёных восклицательных знаков:

«Будь снайпером молотка!!!»

Это ему понравилось. Забивая гвозди, Костя и не думал, что он снайпер, а теперь сразу понял: да. так и есть! Он знал, что снайпер — это такой стрелок, который бьёт без промаха, без ошибки. А разве его молоток ошибается? Конечно, ошибки бывают, но так редко, что даже говорить не стоит.

Посредине цеха верстаки были сдвинуты, и получился помост, а на помосте стояли два верстака. Над ними висел такой плакат: «Забьёшь гвоздь, как снайпер, — угодишь в сердце фашисту!»

Возле помоста толпились и шумели ребята, а ученики Кости стояли отдельной кучкой. Они были немного встревожены .и обрадовались, увидев своего наставника,

Явился начальник филиала и сказал маленькую речь:

— По почину комсомольской организации мы проводим конкурс молотков...—он помолчал немного и заговорил совсем просто. —Ребята, заводы дают нам всё больше деталей. Вы все видели, какие штабеля лежат во дво

2Э