Пионер 1947-08, страница 27

Славянов был образованный внжеиер-яеталлург.

тер. Бенардос решил приварить осколок к колоколу своим «электрогефестом».

Многоустый хор газет известил Россию об этом намерении.

А тем временем изобретатель, бледный от нетерпения, вёл в своей мастерской опытные сварки.

«Г-н Бенардос восстанавливает «царь-колокол»!» — кричали газеты.

А тем временем в мастерской Бенардоса в Петербурге от несильного толчка расходились сваренные детали, словно сшиты были гнилыми нитками.

— У «электрогефеста» блестящее будущее,— говорили учёные в поздравительных речах по поводу присуждения изобретателю Бенар-досу звания инженера.

И, прислушиваясь к их речам, капиталисты опешили вложить свои деньги в дело Бенардоса.

А тем временем Бенардос всё яснее и яснее понимал, что упёрся в незримую преграду. Словно кто-то коварный и невидимый толкал его под руку и мешал простому, как дважды два, делу.

О работах Бенардоса прослышал в далёкой Перми управляющий механическими фабриками Пермских пушечных заводов Николай Гаврилович Славянов. Он построил недавно динамомяшину собственной конструкции и стал повторять опыты Бенардоса.

И сразу же закружился вокруг Славянова тот же самый хоровод неудач. Сварные швы

получались ломкими и хрупкими и отскакивали от металла, как горелые корки от хлеба.

Но Славянов был образованный инженер-металлург. Точное знание утраивало его силы. И он сразу разоблачил затаённого врага, который мешал Бенардосу.

Врагом был угольный стержень. С угольного стержня в железо переходил углерод — и металл, на-углеродившись, становился хрупким и непрочным.

Электрическая дуга, полыхавшая в тугоплавком угольном стержне, была -слишком жарка и пережигала металл. Благодетельный жар, многократно умножавший яркость дуговых электрических ламп, здесь оказывался вредным. Вся беда была в том, что «электро-гефест». родившись из лампы, наполовину ещё оставался лампой.

Это сумел разглядеть Славянов острым глазом инженера, просветлённым знанием.

Гениально просто расправился Славянов с вредным пережитком дуговой лампы — отравителем металла. Угольный стержень Славянов выбросил прочь, а освободившийся электрический провод прикрутил к железному стержню, который Бенардос совал со стороны в дугу.

Дуга вспыхнула прямо между стержнем и металлом. Она была нежаркой. Стержень плыл каплями. и они вливались в лужицу подтаявшего в жару дуги металла. Железо застывало прочным швом.

На Мотовилихинском заводе Славянов открыл электросварочный цех. Как больных к прославленному лекарю с последней надеждой на исцеление, везли со всех концов России к Славянову в Мотовилиху искалеченные части машин. И Славянов исцелял их.

Из далёкой Новгородской губернии на барже по Волге и по Каме привезли разбитый колокол в 300 пудов весом. И Славянов заварил в нём трещины, приварил к нему отбитые куски.

Свои опыты Славянов решился описать в маленькой книжке. Эту книжку прочитали компаньоны Бенардоса и возмутились. Они потребовали через оуи, чтоб Славянову запретили заниматься электросваркой. Ведь это они хозяева электросварки, они используют патент Бенардоса и вложили в него свои деньги, и теперь никто не смеет без их согласия касаться этого дела. Ведь не только целительный пламенный ручеёк стекает с железного стержня, но и золотой ручеёк.

Они жили в капиталистическом мире. В этом мире каждый имущий был хозяином, и, не отрывая глаз, стерёг свой источник богатства, свой золотой ручеёк. И везде ему мерещились враждебные тени, крадущиеся этот ручей перекопать, отвести в сторону.

Не соратника увидели в Славянове компаньоны Бенардоса, а соперника и врага.

24