Пионер 1955-11, страница 66

МАТВЕЕВА РАДОСТЬ

)вой беломорской вер-

1фи расхвастались старые поморы, кто в жизни ' ьше работы унёс. Мат-Иванов Корельской

— Родился я в Корельском Посаде, на морском бережку. Отец был корелянин, мать русская. Род шаш та Мурмаше у . Семи Островов промышлял. Отец там и утонул. Матка стала подёнщнчать в людях. Года за два до смерти робить не за могла, по миру

Шести лет начал я скитаться по чужим дворам однн-одннёшенск. Лохмотья с плеч валятся, колени в дыры выглядывают.

В такой маяте' и вырос. О празднике молодёжь ilia улицу пойдёт петь, гулять, играть, а я в лес побежу, чтобы моих треп-ков да грязи <не увидали.

...Весь я пристыдился. Так уж и привык, что моё счастье — дождь да ненастье.

Двенадцати годов ушёл я на Мурман. в зуйки. Работы я не боялся.

Три лета в зубках ходил... Ушёл на Мурман бос и. наг, в три навигации стал на человека похож и... голову поднял. Может, думаю, и я не хуже других.

И загорелась у меня, у сиротины, душа в люди выбиться. Зачал я у вывозки, у выгрузки работу ломить.

Сверстные ребята наряжаются, а я убогой лопарской малицы не сменяю. Копейки,

60

Молодой, а задорной стал; давно ли с сумой бегал, а теперь задумал карбас, свою промыслову посудину, строить.

Нам, поморам, море — поилец, кормилец. Но море даст, что возьмёшь. Л чтобы взять, надо судёнышко. Без своей посудины, хоть самой утлой, помор не добытчик, а раб богачу. Смала я это понял... Редкую ночь судёнышко моё мне не снилось: вижу, будто промышляю на нём и рыбы — выше бортов.

Год за годом, двенадцать лет, медными копейками собирал Матюшка Корелянин, сколько нужно, на карбас.

До тонкости у меня было всё сосчитано, что возьмут за доски, за гвозди, за снасти, за работу.

Люди строят к весне, а я, как деньжонки собрались, осенью построился. Карбас недолго сошить. Карбас работали, как именинницу сряжали. Я на работу, как в гости, хо-

Врсмя было к свету, а молодой «хозяин» новым-то судёиком подрядился триста пудов жита в Норвегу доставить. Моря бойся пуще осенью, а молодецкое сердце зарывчи-во. Веку мне тогда стукнуло двадцать пять годов. Так бы карбас-то взял в охапку да пешком по водам бежал...

Погрузились. Поплыли океан-морем. Не доходя Тана-губы, пала несосветима погодушка. Парус оборвало, мачту сломало,