Пионер 1956-08, страница 9

Ребята уже собрались в путь. Серёжа и Антон тща-г тельно затаптывали костёр.

— Получше затаптывайте, ребята,— сказал Толя,— а то можем тайгу запалить. И за мной!

— Ну, что я гозорил, а? — закричал Антон.— Толья-ну тут все эти, как её, тропы известны!

— Ты тут ходил?—спросила Катя у Толи.

— Значит, ходил, если тропу знает,— возразила ей Сзетлана.

— А я бы пошёл по реке,— сказал Серёжа.

— Ну и ступай один,— ответил Толя.

— Не ходи один, не ходи, Сергей! — вступилась Катя.— Нельзя по тайге одному ходить!

— Да ведь я не ухожу,— Серёжа вздохнул.— Только вот марала мы так и не поймали. Он там на берегу остался.

— Да он ушёл давно! — возразила Светлана.— Будет он тебя ждать! И вообще ты, Сергей, помешанный со своим маралом. По всей тайге, что ли, теперь за ним бегать? Тут и так туфли совсем соскакивают!..

И снова Толя Серебряков, отважный вожак, повёл свой отряд. Ребята шли гуськом: в тайге ходить р»дом трудно, а часто и невозможно, так густо и высоко растёт трава, так, сплетаясь ветвями, тесно стоят кусты и деревья.

Идти становилось всё труднее. То и дело преграждали путь старые корни. Ложилось на пути упавшее дерево, давно заросшее мхом и насквозь прогнившее— надо обходить его или перелезать, но наступать на него нельзя: провалишься в сердцевинную труху. Вставали на пути старые ёлки с низко опущенными ветвями, на которых, словно седые бороды, висели длинные белёсые лишайники — надо или подлезать под эти ветки, или обходить их.

Давно прошли и базальтовую вершину и три кривых дубка.

Толя осмотрел базальты— никакой стрелки, никакой тропы...

Все меньше солнца проникало в лес, смьжались кроны над головами, тесней обступал подлесок. Огромные пихты, кедры, берёзы, тополи переплелись вверху ветвями, загородив небо. Среди их высоких, стройных стволов всё гуще теснились черёмуха, сирень, орешник. Дикий виноград опутывал их ветки. То здесь, то там в сыром и тёплом зелёном сумраке висели, как толстые змеи, лианы актинидии-аргуты с воздушными корнями.

Светлана, в первый раз увидев эти висящие корни, взвизгнула от страха. И потом, хоть и знала, что это корни, а не змеи, всё-таки вздрагивала и сторонилась их.

Вскоре подступил и подлесок. Это как бы третий ярус леса, самый низкорослый и самый опасный для путника. Начались заросли ежевики, дикой малины, шиповника. И всё это было заплетено цепкими лианами актинидий и лимонника.., Идти стало совсем невозможно. Тайга закрыла все выходы. Это было бестропье.

Понятие о тропе бывает разное. Иногда тропа — это ясно протоптанная дорожка, которую никак невозможно потерять. Она вьётся через поля, луга, леса и перелески, она ведёт к броду на реке и выбегает на другой берег всё такая же ясная и отчётливая.

В тайге тоже бывают натоптанные тропы. Бывают же и такие, на которых трава по пояс или папоротники до плеч. А бывают и вовсе, как щель в зелёном

непроходимом массиве леса, напрочь заросшие травой и заметные лишь опытному глазу охотника, би-о-лога или ботаника, бродящего в тайге по своим делам. И если есть такая тропа под ногами, ничего не страшно. Но очень страшно человеку попасть в такие чащобы, где нет никакой тропы.

Ребята сначала отводили руками колючие, преграждающие путь ветки. Обходили, проползали ползком под тяжёлыми сучьями.

Вскоре лианы, крепкие, как ремни, совсем заплели путь. Сначала ребята рвали их руками, но скоро ладони стали болеть и силы не хватало выпутываться из этих зелёных сетей.

— Доставай ножи,— сказал Серёжа.

Антон тряхнул ранец и достал из него столовый нож.

— А вилка где же? — спросил Толя.

— Молчи! — вдруг закричала на него Светлана.— Смеёшься только! А у тебя и такого нету! Тоже таёжник!

— Он, эта...— возразил ей Антон.— Ну, может, забыл ножик взять... Мало ли. Чего это ты?

— Ага! — негодовала Светлана.— Ножик забыл, костёр окопать забыл!.. Тропу забыл! Таёжник за отцовской спиной! ,

—• Покричи, покричи,— сказал Толя,— оставим вот здесь, тогда и покричишь.

— Оставим!—Светлана передразнила его.— Сам-то выйди сначала! Где тропа? Ну, где? Ты же все тропы знаешь!

Серёжа и Антон резали лианы, пробивали проход. Катя рвала их своими маленькими крепкими руками. И Толя помогал им. Он уже не был впереди. Что же делать впереди, если у Серёжи в руках острый нож, а у него нет ничего?

То один, то другой из ребят всё чаще падали, поскользнувшись на сырой траве или запутавшись в изогнутых. корнях. Падая, хватались то за колючую ветку малины, то за ещё более колючую аралию и потом долго вынимали друг у друга занозы. А тут ещё донимали клещи, которых всё время надо было или давить, или стряхивать с себя.

Серёжа устал пробиваться сквозь это страшное, душное бестропье, остановился, снял кепку и вытер ею вспотевшее и осунувшееся лицо.

— Если бы хоть мы знали, куда идём,— сказал он,— а так что же? Вроде никакого толку!

— Да я знаю! — нетерпеливо оборвал его Толя.— Я же знаю! Вот так против солнца, напрямки! Я же знаю! Мы же вышли тогда с отцом на лесозавод!

— Знаешь ты, как же! — закричала Светлана со слезами.— Ничего ты не знаешь! Просто завёл — и всё! И все мы тут останемся и помрём!

И легла на землю.

— Светлана, зставай, что ты? — испугалась Катя.— Вставай же!

— Не встану, не встану! У меня ноги не идут больше!

— Значит, как эта... Так и будешь лежать? — удивился Антон.

— Да! Да!—уже плакала Светлана.— Так и буду лежать! Умру здесь — и всё!

— Ходи тут с девчонками! — проворчал Толя и отвернулся.— Дайте мне ножик, я пойду вперёд.

Но Серёжа не дал ему нож.

— Какой толк? — повторил он.— Ещё десять шагов или двадцать. А там что?

— Да ведь Тольян же...— начал было Антон,— он же на лесозавод...

— Откуда тут лесозавод? Совсем непохоже..,— тихо сказала Катя, и Толя почувствовал на себе её долгий, задумчивый взгляд.

9

13