Пионер 1959-08, страница 72

Самолет со свистом пронесся над ребятами.

что дорога пустынная, и им казалось, что, кроме них, никого не было вокруг.

Коле было легче бежать: он был в ботинках. Кирзовые сапоги Вити стучали по ссохшейся глине, как деревянная баба, которой заколачивают сваи, но он старался не отставать от Коли, бежал, крепко сжимая в руках свою котомку.

Попадание было точным! Грузовик лежал на боку, ящики выпали из него и рассыпались. Несколько ящиков разбилось, и вокруг них на траве валялись небольшие предметы, чуть побольше куриного яйца. С одной стороны они были выкрашены в ярко-голубой цвет, с другой — ярко-красный; красную половину красиво облегала никелированная дужка.

Шофер и ефрейтор были убиты наповал. Ефрейтор вывалился из кабины и лежал навзничь на дороге, сжимая в руке гармошку. Тут же валялись трупы двух автоматчиков. Третьего не было видно. Наверно, его завалило ящиками...

Только теперь, добежав до грузовика, мальчики поняли, что торопиться было незачем. Ничего они не могли сделать, а если бы и могли, то неизвестно, чем бы все это для них самих кончилось.

Витя нагнулся и поднял красно-голубой предмет.

— Смотри-ка, Коля! Что это?..

— Наверное, это походные чернильницы, — не очень уверенно ответил Коля. — Голубая сторона— для чернил, а красная — крышка. Дужка ее прижимает. Носи в кармане, we выльется.

— А зачем же им столько чернильниц? — удивился Витя. — Только в одном этом ящике их, наверно, больше двухсот.

— Не знаю,— сознался Коля.— Может быть, они подарки везли. Видел, как ефрейтор на гармошке играл?

Ребята вертели в руках «чернильницы». Им хотелось отодвинуть дужку и было как-то боязно. Коля слышал, что гитлеровцы нередко оставляют «сюрпризы». Подкинут ручные часы или вечное перо, и как только дотронешься до них, они взрываются.

Витю тоже разбирало любопытство.

— Откроем? — сказал он.

— А если взорвется? — с опаской взглянул на «чернильницу» Коля.

— Ты же говоришь, что это чернильница...

В Коле заговорил здравый смысл:

— А вдруг не чернильница! Уж очень их тут много.

— Давай все-таки посмотрим, — настаивал Витя.

Сейчас, когда Коля начал колебаться, Вите хотелось доказать свою храбрость.

— Ну давай! — махнул рукой Коля. — Открывай!..

— А как открывать? — спросил Витя вдруг дрогнувшим голосом.

— Сам не знаю... Наверно, надо отогнуть дужку.

— Куда?

— Куда будет гнуться...

— Ну, ты на всякий случай отойди подальше,— сказал Витя. — Я начинаю...

Он переложил «чернильницу» в левую ладонь, крепко сжал ее, а указательным и большим пальцами правой руки взялся за дужку.

— Подожди! — вдруг крикнул Коля.

Рука Вити дрогнула, «чернильница» выпала и покатилась по земле.

— Чего ты меня пугаешь? — обозлился он.

Коля подошел ближе.

— Я сам, — твердо сказал он.

— Нет, я! — не сдавался Витя; он поднял «чернильницу» и снова схватился за дужку. — Отойди! Слышишь?

И чтобы опередить Колю, он быстро свернул блестящую дужку в сторону. Тотчас же внутри «чернильницы» раздалось шипение

— Кидай!.. Кидай!.. — закричал Коля,

Не помня себя, Витя размахнулся и как можно дальше отбросил «чернильницу». Ребята присели за кузов опрокинутой машины.

«Чернильница» взорвалась так оглушительно, словно это была стокилограммовая бомба. Несколько осколков провизжали над головами ребят, а один из них впился в шину автомобильного колеса.

— Вот тебе и «чернильницы»! — сказал Коля.— Да ведь это ручные гранать .

Он приподнялся из-за своего укрытия.

— От деревни идет машина! — быстро сказал он. — Давай уходить!

— Куда?..— растерянно спросил Витя.— Уже не успеем.

— Эх, надо же нам было связываться с этой гранатой! Они наверняка видели взрыв.

— Бежим!..

— Куда бежать?!

— В поле... Возьмем гранаты. Будем отбиваться!

Коля подумал: «Нет, нельзя нарушать строгий приказ Силаева. Если побежал, значит, в чем-то виноват».

— Вить, — вдруг сказал он, — я останусь на дороге, а ты спрячься вон в тех кустах... Если они мне ничего не сделают, ты выходи...

— А если сделают? — спросил с тревогой Витя.

— Тогда не знаю, — озадаченно ответил Коля.— Возвращайся назад...

— Я не буду прятаться, — решительно сказал Витя, — я устрою засаду. Если что, буду бросать гранаты.

66