Пионер 1968-03, страница 61

ксеевич стал звать кошку — ее не было. Он заглянул под верстак — там уже лежала мать, лежала царственно и гордо. Она тревожно посмотрела, узнала хозяина и замурлыкала. Глаза у нее потеплели. Слепые котята тыкались в живот, ловили розовые соски, оттягивали их, чмокали. Кошка мягко, лапой, придерживала котят, когда те, беспомощные, отваливались.

Дмитрий Алексеевич ходил по дому, предлагал котят — они никому не были нужны* Все советовали их раздарить, но никто не брал.

На четвертый день стало ясно, что котят пристроить не удастся, и их решили утопить. Дмитрий Алексеевич тоже соглашался, что надо утопить: «Зачем же бездомная тварь!» Кое-кто удивлялся его черствости, тому, с какой легкостью он соглашался. Но время шло, а он не топил.

Одна из жиличек принесла помойное в^едро. Но приближался вечер, а ведро по-прежнему стояло у порога. Истопник покуривал, возился с инструментом, что-то приколачивал. Он, конечно, их утопит. Но нельзя же это было делать, когда котята ели. Он ждал, когда те поедят. А потом они спали, и Дмитрий Алексеевич не решался утопить их спящих.

Истопник решил их утопить на пятый день. «Это минутное дело! В ведро-—и конец!» Но утром он был занят: приколачивал дверь. День перевалил за полдень, а Дмитрий Алексеевич возился с рамой. Ведро стояло у порога. Тогда кто-то предложил свезти котят на Птичий рынок. Там, мол, продают за деньги, а даром «оторвут с руками».

В воскресенье Дмитрий Алексеевич достал корзину, с которой ездил за грибами, положил туда котят. Кошка нервничала, тянулась к .корзине: почуяла неладное. Дмитрий Алексеевич торопливо захлопнул перед кошкой дверь и выскочил на улицу.

Он сошел с трамвая и сразу очутился на рынке. Там шла оживленная торговля. С клетками и банками ходили, стояли продавцы и покупатели. Птичий гомон, собачий лай — все смешалось в сплошном гуле.

Дмитрий Алексеевич стал искать место, где продают'кошек. Он направился в центр рынка. Там было народу — «пушкой не пробьешь». Толкались, теснились...

Кошек никто не спрашивал. Дмитрий Алексеевич заглянул в корзину и увидел трясущиеся комочки, сбившиеся в кучу. Они попискивали. «Как я их буду продавать?» — подумал Дмитрий Алексеевич. Он растерянно вертел головой.

Какой-то молодец окликнул его:

— Кроликов продаешь, отец? — и, не дождавшись ответа, скрылся в толпе.

Дмитрий Алексеевич повернул обратно.

Продираясь со своей корзиной, он наткнулся на человека с малиновым носом. Тот продавал золотых рыбок, предлагал настойчиво :

— Себе в убыток развожу!

Дмитрий Алексеевич обратился к нему:

— Вы не знаете, кому котят... Как бы это сделать?

— А что, особая порода? — заинтересовался малиновый нос.

— Да так... они еще слепые.

Владелец золотых рыбок заглянул в корзину. - ₍ •

— Я даром отдаю,— быстро заговорил истопник,— мне деньги не нужны!

Малиновый нос подозрительно посмотрел на Дмитрия Алексеевича, вздохнул:

— Товар неходовой! Я по части рыб. Ты иди туда, где собаки, за забор!..

Дмитрий Алексеевич выбрался из толпы. За забором худенький мальчик продавал какую-то птицу в клетке. Он безнадежно посмотрел на Дмитрия Алексеевича и робко предложил: «Ну, кому недорого?..»

Какие-то старички приобрели собачонку Пушка. Бородатый парень пересчитывал деньги. Старички, довольные, уселись в такси, а Пушок глядел через стекло на хозяина.

— Адрес, адрес дайте хозяину! — посоветовал кто-то.

— Манежная, двенадцать,— сообщили из такси, и машина тронулась.

На кошек спроса не было. Дмитрий Алексеевич потоптался на месте, повернулся и пошел от рынка прочь.

По пути он зашел в магазин, купил две бутылки молока, рассовал.их по карманам и направился к трамвайной остановке.

Дмитрий Алексеевич открыл дверь мастерской и увидел сидевшую у порога кошку. Она забегала вокруг него, не отрывая взгляда от корзины. Истопник опустил корзину, кошка прыгнула в нее, стала яростно облизывать котят. Те пронзительно запищали. Скоро они умолкли и зачмокали, кошка заурчала. Дмитрий Алексеевич налил в блюдце молока, поставил его в корзину.

Вечер был тихий. Окно было открыто. Неслышно дохнул ветерок, тронул легонькую стружку. Стружка шевельнулась — кошка навострила уши. Лизнула котят, успокоилась...

Вечер незаметно растворялся в ночи.

Котята давно уже спали. Кошка закрыла глаза, но продолжала бодрствовать. Она, как локаторами, поводила ушами, ловила ночные звуки. Дмитрий Алексеевич сидел на табуретке, спал, свалив голову на грудь. Два звука нарушали тишину: легкий храп истопника и мерное урчание кошки.

ф