Пионер 1987-12, страница 43

— Господи! Да говорю тебе, везде смотрели!

— Значит, плохо смотрели. В шкафу смотрели?

— Господи!..— повторила бабушка. Алена пожала широкими плечами и ушла готовить пельмени. Она недолюбливала Клима Карповича за его самоуверенный командирский тон и манеру вести себя, словно он не в гости пришел, а к подчиненным по службе.

Клим Карпович вошел в комнату бабушки, медленно опустился на четвереньки и стал обследовать пространство под тахтой. Несмотря на свою грузность, он занимался этим так добросовестно, что почти касался пола то одной щекой, то другой. Он даже убрал из-под тахты бабушкины шлепанцы, чтобы лучше все видеть. Затем, тяжело опираясь на тахту, он поднялся и открыл бабушкин гардероб.

— Да смотрела я там уже! Смотрела! — с раздражением сказала Людмила Федоровна.

— Может, плохо смотрела.

Людмила Федоровна ушла в кухню и принялась накрывать на стол.

— Теперь не угомонится, пока всю квартиру не перероет, — проворчала она.

Минут через пять Клим Карпович заглянул в кухню.

— Под Левкиной кушеткой тоже нет,— сообщил он.— В бельевом шкафчике тоже... В ящике для постельного белья — тоже.

Сказав это, он удалился в Аленину комнату. Та на цыпочках отправилась за ним и тут же вернулась.

— Мои книжные полки обследует,— доложила она шепотом.

Через несколько минут Людмила Федоровна позвала из кухни:

— Клим! Иди пельмени есть!

— Пельменей не буду, а вот от чая не откажусь. Тут у Алены пыль под диваном. Пылесосить пора.

С пельменями, однако, пришлось подождать. Людмила Федоровна позвала ужинать Леву, но тот не откликнулся. Алена сказала, что он спит в комнате родителей.

— Что это так рано?— заметила бабушка.— Обычно его в постель не загонишь.— Она ушла к Леве, и скоро послышалось: — Левка, проснись! Ты что это улегся? Плохо себя чувствуешь? Алена, у него лоб горячий. Неси градусник!

Когда Алена вошла с градусником, Левка уже сидел на диване, а бабушка расспрашивала внука о его самочувствии.

— Фофло поит,— ответил Левка.

— Горло болит?

Левка кивнул.

— Лоать пойно.

— Глотать больно?

Левка опять кивнул.

— Еще бы! — сказала Алена.— Он вот такую пачку пломбира съел. Двести граммов! Его Олежка угостил.

— Ну, что за родители у этого Олежки! — возмутилась бабушка.— Как можно малышу давать такие деньги! Он ведь не только Левку угостил, наверно, и сам столько же съел, если не больше!

Она крикнула гостю, что с чаем придется подождать, заболел Левка. Клим Карпович ответил, что он не торопится. Сообщение о Левкиной болезни его нисколько не взволновало. Он осмотрел ванную комнату, заглянул в туалет и перенес свои поиски в кухню.

Температура у Левки оказалась тридцать восемь и восемь. Его быстро уложили в постель на кушетке в общей с бабушкой комнате. К счастью, в доме жила пенсионерка Роза Яковлевна, которая до недавнего времени работала детским врачом. Соседи по дому, имевшие детей, обращались к ней за помощью в экстренных случаях, и она никому не отказывала.

— Удивительно! — сказала она, осмотрев Лев-кино горло и прослушав его легкие.— Просто эпидемия какая-то! Это у меня уже четвертый пациент за сегодняшний вечер. Уже после того, как вы позвонили, еще Волковы из семидесятой квартиры сигнал бедствия подали.

Ей сообщили, сколько пломбира Левка съел без ведома старших, и Роза Яковлевна, уже в передней, пробормотала:

— Мне про мороженое тоже что-то говорили. Не помню — кто именно. Как-то мимо ушей пропустила.

Левку по указанию Розы Яковлевны напоили подогретым молоком с содой, обмотали его горло шерстяным шарфом, и он тут же уснул. Теперь можно было ужинать.

Клим Карпович уже сидел в кухне, прихлебывая из стакана чай, который он сам заварил. Людмила Федоровна снова предложила ему пельменей.

— Не буду,— пробасил он.— После семи ничего не ем. Ну, так вернемся к парику. В квартире его действительно нет. К вам кто-нибудь посторонний заходил?

— Никаких посторонних,— сказала Алена, прожевав пельмень.

— Зушка, правда, была,— вставила Людмила Федоровна.— Но это свой человек.

Клим Карпович откинулся на спинку стула.

— Постой, постой!.. А кто это такая— Зушка?

— Ну, Зюлейка Асвадурова, подруга Аленки. Ты ее видел не раз.

— А-а! Помню, помню. Смазливенькая такая.— Клим Карпович отодвинул от себя стакан, сам подался вперед и, широко положив локти на стол, уставился на сидевшую перед ним Алену.

— Так-так! Ты давно знакома с этой... с Зю-лейкой?

Алена почуяла недоброе. Широкое скуластое лицо ее порозовело.

— Так... Господи!.. Мы же с детского садика и в одном классе всю жизнь...

Не меняя позы, Клим Карпович посмотрел на Людмилу Федоровну.

— Значит, Левку спрашивали, говорит, что не брал парика?

— Не брал,— ответила Людмила Федоровна.

Клим Карпович посмотрел на стол, опустив голову, помолчал, подумал.

— Ну, этот врать не будет. Не дорос еще. Да и в крови у него честность. Я как-то вынимал в передней перчатки из пальто и уронил трешку. Другой бы наступил на нее да подождал, пока я уйду. А этот— нет! Подскочил ко мне и говорит: «Дядя Клима, вы уронили».— Клим Карпович поднял голову.— Дорогой парик? — спросил он Людмилу Федоровну.

— Сто тридцать.

— Н-нда! Сумма.— Клим Карпович снова уставился на Алену.— Теперь давай по порядку: расскажи, что вы делали после ухода бабушки в па-рикма херскую?

Людмила Федоровна даже усмехнулась, следя

ф