Пионер 1988-07, страница 22
Хм... Тут Алешку как раз и осенило! Альбину все-таки можно использовать! Но только, конечно, совсем по-другому. — У тебя рюкзак есть, ДТ? — Есть,— ответил ДТ и убрал голову в плечи, уж очень решительно Алешка его спросил. — Тогда иди собирайся, чтоб тебя не ждать! Встреча через пятьдесят восемь минут! Он бы мог сказать и через час, но тогда какой же он был бы Алешка Пряников! — И ты тоже, Тань, собирайся. А сам он кинулся на четвертый этаж, в свою квартиру с заколдованным номером 313, который в ту и другую сторону читался одинаково. Алешка придумал, чтобы сестрица Альбина позвонила своему знакомому однокласснику некоему Алехину Вите, а тот пришел бы и Пряниковой маме сказал, будто он вожатый и берет Алешку, Таню и ДТ в поход на три дня... Дело в том, что в заброшенном песчаном карьере — это здесь недалеко, пешком, может, минут сорок, а на троллейбусе и говорить не стоит — так вот. в том карьере обнаружено древнее лежбише динозавров. Школа начинает археологические раскопки, поэтому несколько наиболее опытных ребят... В общем, дальше Алешка мог плести, как говорится, отсюда — до завтра. — Никуда я звонить не буду! — строго сказала будущая восьмиклассница.— И никуда ты не поедешь! Но по тому, как сестра отвернулась, Алешка понял: может, Альбина и рада бы позвонить Алехину— хоть по такому поводу,— однако гордость не позволяет. Дело в том, что Альбина сильно страдала по Вите Алехину. Но Алехин, как это слишком часто случается в жизни, был влюблен в совершенно другую девочку — в Рыжикову Ташо... Из-за этого жуткая история случилась... Вернее, случилась бы, если б Таня Смелая и Алешка не помогли Альбине и не помогли Рыжиковой и Вите... Да. вот представьте себе: ученики четвертого класса выручили восьмиклассников. Подробности тут рассказывать не стоит. О них вы узнаете из будущей книжки. Но, так или иначе. Алешка считал: сестра могла бы быть с ним поласковей... — Только ты не забывай, что тебя кое-кто спас! — сказал он сурово. — Никто меня не спасал! — крикнула Альбина.— И это неблагородно — напоминать такие вещи! Глаза у нее при этом были такие, как будто Алешка — это директор школы, а Альбина — провинившаяся ученица первого класса. Да теперь уж и первоклассниц-то не бывает таких пугливых. Поэтому Алешка просто не смог найти подходящего сравнения. Он даже хотел пожалеть Альбину. Но. кто же это жалеет старших сестер, которые: в кино — пожалуйста, вечером допоздна — сколько хочешь, денег на проездной билет (а по правде — на тушь для ресниц) — на. милая девочка... Нет, сестер-восьмиклассниц особенно жалеть нечего. И Алешка молча ушел. Правда, не сказав Альбине ни одного колкого слова. Мама Алешкина была сегодня дома до полудня, и если она уйдет, если не успеет Алешка и все затянется до вечера, то может вообще сорваться. Почему? Да потому что в рискованных и хитроумных делах лучше действовать сразу: эти дела не клубника, они «вызревать* не любят. Уж коли сравнивать, то они больше похожи на спичку. Чиркнул — загорелось. Но именно вот надо было чиркать... Алешка поднялся на девятый этаж и позвонил в дверь, где жила Рыжикова... Эх, погода слишком хорошая — небось где-нибудь загорает! Нет, представьте себе, дверь открылась, на пороге первая красавица восьмого «Вв. И из квартиры дым, как на пожаре: этот Витя Алехин, он и так-то хилова-тый да еще курит. Во, надо Тане чего сказать: с куреньем бороться! Рыжикова между тем сделала такое лицо, с которым говорят что-нибудь вроде: «Мальчик, тебе чего?». Но слишком она хорошо знала, что Алешка не просто «мальчик». Он ее очень выручил однажды. И поэтому взрослая Таня просто ждала, что скажет этот немного полноватый, взъерошенный маленький человек, немного странный мальчик... И «немного странный» сказал «немного странное». — Тебя мы знаем лучше, чем его.— Алешка уверенно кивнул на закрытую дверь комнаты.— Поэтому я тебе расскажу, что надо, а ты объяс-1шшь ему. Потом он все рассказал про якобы поход и про якобы вожатого. Рыжикова старалась улыбаться, но это у нее не очень получалось. — Послушай, а я могу быть уверена, что... — Можешь! — Но ведь мы теперь несем за вас... Алешка остановил ее взглядом, полным такого спокойствия, что у бедной Рыжиковой только и хватило мужества как бы равнодушно пожать плечами: — Ладно, сейчас...— И она ушла в ту дверь, за которой, наверное, продолжал дымить ее милый Витечка. Прошло сколько-то времени, Алешка стоял в крохотном предбанничке между открытой дверью на лестницу и закрытой в комнату. Ему было до ужаса неуютно и очень хотелось уйти. Но он знал, что сейчас-то как раз все и решается: не согласится этот Витя-курящий и привет! Алешка собрал всю силу воли и представил себя каким-то неизвестным даже ему самому человеком. который пришел из дэза, чтобы проверить жировку за свет. А хозяева никак эту бумажку найти не могут и волнуются там за дверью, тихо ругаются. А он. Алешка, — неизвестный человек, стоит себе, в ус не дует. Его дело маленькое: найдут молодцы, не найдут штраф будут платить! Но из-за прикрытой двери никто не появлялся так долго, что это успокоительное думанье кончилось, просто все передумалось, до конца. И уже через силу, только чтобы хоть как-нибудь не бояться, он стал думать про слово «жировка» — какое оно на самом деле смешное! Ведь это же простая квитанция, а ее называют ни с того ни с сего «жировка»! Уж назвали бы «мясница», или «маслятница», или вообще «конфетиха». Так он себя старался веселить, ни капли при этом не веселясь, а только чувствуя на сердце тоскливое и медленное жжение. Елки-палки, придет он наконец? И наконец ОН пришел. От него этим дымом вонючим несло, как от Змей Горыныча после битвы... Алешка во втором классе имел такую глупость— покурить для пробы. Его, конечно, сразу поймали... ну и так далее. Остальное рассказывать неинтересно. А под конец мама сказала, что дети — кто курит — перестают расти. Но Алешка уже тогда был довольно высокий и упитанный ребенок, так что мамино запугивание © |
