Пионер 1988-07, страница 61

и узурпации трона, первым делом превратил роскошный дворец в казармы. Тут стоял московский гарнизонный полк, подчиненный обер-полицмей-стеру Архарову, чье имя стало нарицательным: «архаровцами» называли его солдат. «Презрительное прозвище полицейских сыщиков»,- комментирует это Сытин и ошибается. Архаровцами называли солдат по фамилии командира, как, скажем, солдат Лефорта - лефортовцами, но последнее не обрело дополнительной смысловой нагрузки. Солдаты Архарова прославились своими разбойными подвигами, они не только не защищали, а сами грабили обывателей. Никаких сыщицких обязанностей полупьяная, расхристанная, преступная команда Архарова не исполняла, этим занимались другие лица, а бесчинствовала, насиловала, грабила, случалось, и убивала. В этом смысле слово «архаровец» и перешло к потомству.

Зодчий Яковлев все же вписал свое имя в архитектурную летопись .Лефортова. Им построен соединяющий обе стороны слободы Дворцовый мост, который и сейчас несет свою службу. Аполлинарий Васнецов, замечательный художник, чье творчество посвящено преимущественно образам старой Москвы. — всеми нашими представлениями о древнем Кремле, старинном обличье Москвы с деревянными теремами, церквами, часовенками, мостами мы обязаны трудолюбивой руке младшего Васнецова— был и великим знатоком московской старины. Так вот, Аполлинарий Васнецов утверждает, что яковлевский мост являет собой точную, хотя и сильно уменьшенную копию Большого Каменного моста через Москву, просуществовавшего до середины прошлого века. Нет лишь предмостных башен.

В 1824 году покрывший себя столь дурной ела-? вой архаровский полк был переведен в Красные казармы, а в Екатерининском дворце разместилась

более респектабельная воинская часть: кадетский корпус. Ныне там находится бронетанковая Академия.

Лефортово волей обстоятельств принимало все более военный вид. В большом ампирном здании возле Дворцового моста расположилось Алексеев-ское военное училище, ставшее в дни Октябрьской революции контрреволюционным центром района. Лефортово стало свидетелем ожесточенных боев.

Я забыл упомянуть о так называемых «вдовьих домах» против госпиталя, построенных для вдов павших на русско-японской войне солдат и унтер-офицеров. Они жили здесь со своими детьми и работали санитарками в госпитале.

Историческая жизнь дореволюционного Лефортова кончилась в 1812 году, когда Александр I в стенах Слободского дворца призывал к отпору-неприятелю. движущемуся на Москву. После этого ни государи, ни их сановники сюда не наведывались, и Лефортово утратило свой обособленный аристократический характер, растворилось в общемосковском бытии. На правой стороне жизнь кипела лишь вокруг Высшего технического училища, все остальное тихо старилось и приходило в упадок. Иное дело — левостороннее Лефортово, взбодренное «воинственной живостью» армейских частей, учениями на плацу, полковой музыкой, а главное— тут находился замечательный сад, ставший любимым местом московского досуга.

Его заложил Петр I и, поскольку любил потную работу, собственноручно посадил несколько деревьев. Все остальное он поручил доктору Бидлоу, возглавлявшему первое в Москве медицинское училище. И Бидлоу оправдал доверие Петра: он разбил сад, выкопал пруды, перекинул через них мостики, соорудил каскады. Сад в ту пору распространялся и на правую сторону Яузы. Труды