Пионер 1988-09, страница 30

на этой ярмарке были сами монахини Ивановского монастыря, великие искусницы вязать. Монастырь же был освящен во имя св. Иоанна, прозванного Предтечей, возвестившего о приходе в мир спасителя — Иисуса Христа. Он был обезглавлен царем Иродом в угоду приемной дочери Иродиады. Пророк изобличал грехи Иродиады, и его отсеченную голову подали на блюдце царевне. В благодарность красавица Иродиада танцевала для своего приемного отца, пылавшего к ней далеко не отцовским чувством. Этот сюжет часто использовался художниками Возрождения, становился драмой и балетом.

А еще был на Кулижках обширный грибной торг, очевидно, в Подколокольном переулке, поскольку вытеснила дары леса трамвайная линия, а трамвай мог ходить только там. остальные переулки были слишком круты и зигзагисты.

Тихий и серьезный, какой-то сосредоточенный в себе Подколокольный переулок с солидными зданиями, большой школой, отделением АГ1Н и старой церковью на углу с Солянкой когда-то был связан с самым темным и гиблым местом в Москве. Даже Зарядье в худшие свои времена бледнело рядом с Хитровым рынком и его ночлежками, находившимися в расширении Подколоколь-ного. образующем небольшую площадь. «Хитров-ка», «хитрованец» — имена нарицательные. Пропащее место, человек дна. городская протерь последнего пошиба.

Между тем, свое имя будущему вертепу дало лицо в высшей степени респектабельное, генерал-майор в отставке, флигель-адъютант Н. 3. Хитрово, принадлежащий к старинному и заслуженному дворянскому роду. Этот отставной генерал отличался сильно развитой коммерческой жилкой. У него самого было большое владение— на этом месте сейчас огромный современный дом № 12/16 с аркой,— откупленное им у вдовы крупного чиновника Карпова. Когда-то там раскинулись аж до Петра и Павла палаты княгини Щербатовой. Ныне сквозь высоченную арку виден покрашенный в темно-зеленый цвет особняк с белой колоннадой. Это останок пышной городской усадьбы.

После 1812 года Москва энергично отстраивалась. Но никто не приценялся к погорелыо на углу Подколоколыюго и Астаховского переулков, где когда-то стояли дома двух небогатых вдов. Хитрово откупил у них землю и получил разрешение у московского генерал-губернатора открыть здесь мясной и зеленной торги. Место было бойкое: вокруг — плетение густонаселешгых переулков, множество монастырей и церквей.

Хитрово принялся строить рынок: каменный двухэтажный корпус с лавками и подвалами. Видя усилия генерала, московские власти замостили площадь лобастым булыжником. Генерал-майор в отставке изъявил желание обсадить будущий рынок тополями,— несомненно, москвичей ждало нечто пленительное. Не исполнилось желание Хитрово: он скоропостижно скончался.

Наследники генерала не были столь деятельны и хозяйственны: тополя не зацвели на новой площади, и даже порядочного рынка не возникло. Просто раз в год, перед рождеством, крестьяне подмосковных деревень привозили сюда «мороженую живность» и распродавали в течение нескольких недель прямо с возов. Вместо мясного торга- мясная рождественская ярмарка.

Вот что рассказывает Сытин о дальнейшей судьбе Хитровой площади, как прозвали ее в народе: «С 60-х годов Хитровская площадь стала своеоб-¹ разной биржей труда, или, как тогда говорили, «стоянкой* рабочего народа, ожидавшего нанимателей. Здесь ежедневно производился наем поденных, сезонных и постоянных рабочих. Сотни людей предлагали здесь свой труд в качестве каменщиков, землекопов, мостовщиков, плотников, дворников, половых, поломоек, домашней прислуги и даже кормилиц.

Некоторым удавалось через рынок получить постоянное место, чаще устраивались на поденщину, а многие вовсе оставались без всякого заработка. Категория неудачников влачила особенно жалкое существование на Хитровом рынке. В невольном бездействии они бродили или валялись летом на пыльной мостовой, осенью и в зимнюю стужу, не имея теплой одежды, днем дрожали от холода, а ночью укрывались в душных и мрачных ночлежках» Некоторые нищенством по окрестным переулкам добывали себе насущный хлеб и медный пятак на ночлег.

...Применительно к необычному населению злополучной площади здесь вырос целый комплекс особых промыслов. Торговки и съестные лавчонки продавали дешевую пищу из низкосортных продуктов. Явные и тайные кабаки, пивные, игорные притоны и прочие злачные места заманивали в свои сети обнищавших людей и вымогали добытую копейку. Площадь окружали каменные дома с ночлежками.

Ночлежных домов здесь было четыре. Самым отвратительным был дом Кулакова, занимавший угловой участок между нынешними Астаховским и Петропавловским переулками. Он состоял из нескольких каменных корпусов: в нем было 64 ночлежные квартиры на 767 мест, а ночевало ежедневно не менее 3 тысяч человек. Люди спали, где только могли: под нарами, в проходах и т. д. В остальных трех ночлежных домах преобладали мелкие мастеровые, торговцы вразнос и тому подобные люди с постоянным занятием. Но кулаков-ский дом населяли самые низшие слои Хитрова рынка. Здесь было много таких людей, которые промышляли темными делами. Обычным явлением было пьянство и открытый разврат. Можно