Пионер 1989-02, страница 19

мнения. Просто, мне кажется, в наше время, если картину можно объяснить словами, то ото уже назидание, а не искусство.

— Что же тогда искусство? — грубовато атаковала Клубничкина.

— Мастерство художника в композиции, колорите. цветовой гамме, световом решении. Искусство должно возбуждать чувства, эмоции, заставлять звучать внутренние струны...

— Ну, а как они будут звучать,— попыталась полемизировать Клубничкина,— если я смотрю на картину, как баран на новые ворота, и не могу объяснить словами, что нарисовано?..

— Ну, на баранов новое искусство не рассчитано,— с легкой улыбкой, покровительственно объявил Пирогов.— Ты будешь стоять, долго смотреть, думать, и, может, со временем в твоем мозгу мелькнет хоть какая-нибудь мысль...

— А в твоем мозгу мелькают мысли, когда ты смотришь на всех этих шарлатанов? — обозлилась Маша, вспомнив высказывания отца.

— Зачем ты так?— вмешалась в разговор, до

сих пор не вымолвившая ни слова Маша Кожаева.— Ты же не видела этих картин. Ты, наверное, и Пикассо не видела, и Дали, и многое другое, а осуждаешь все с чужих слов.

— Слушайте, умники,— неожиданно, как всегда, предложил Прибаукин.— Проведем эксперимент. Возьмем для сравнения столбовскую картину, и ты, Князь, несешь какую-нибудь абстракцию своего отца. Предлагаем все это широкому потребителю и смотрим, за что больше дадут купюр?

— Широкий потребитель еще не ценитель,— заволновался Пирогов.

— Почему?— Прибаукин сегодня был настойчив.— Искусство должно принадлежать народу! Я поговорю с барменом. Отличный паренек, и связи у него шикарные.

— Ну, я не знаю,— засомневался Пирогов.— Отец не согласится, а без спросу я не приучен...

— Трус ты, Князь. Скажи, что испугался за своего папашу. Может, он действительно только мазила и шарлатан?

— Пошел ты! — не сдержался галантный Пирогов.— Чтобы твоя безмозглая башка уразумела, что к чему, я согласен. Но только продавать не будем, просто приценимся. И я сам поприсутствую при этой оценке.

— Я и не собирался торговать,— обиделся Прибаукин. Просто мне до смерти наскучили ваши теоретические споры. Общество учит нас слова подкреплять делом.

— Ой, ребятки,— будто проснулся Алеша.— Я вам знаете, что еще дам? Колечко. Возьмете? -Толстый, неповоротливый, он неправдоподобно резво вскочил с кресла, выбежал из комнаты и вернулся с крупным перстнем старинной работы. На светло-бежевом камне все увидели нежный женский профиль, искусно высеченный из белого мрамора.

— Камея,— пояснил Алексей.— Моя мать теряет рассудок, когда напяливает такие штуковины. Увидите, большинству наплевать на ваших академистов и модернистов, им подавай вещички, изделия.

— А что?— обрадовался Прибаукин.— Интересная мысль! — Он включил магнитофон. Ритмичная музыка заполнила пространство снова возвращая всех в состояние веселой беззаботности.

— Дружбаны! — широко раскинув длинные руки и пытаясь перекричать музыку, заорал Прибаукин.— Я научу вас еще одной чудненькой детской игре. Называется «Саранча». Запомните, «Са-ран-ча!» Приходишь к другу в гости и всей компанией наваливаешься на холодильник. При возросших возможностях трудящихся масс, я думаю, эта весьма гостеприимная семья не пострадает, если мы удовлетворим свои скромные потребности. Есть хочется, а?

— Ну да... Ну, конечно же,- спохватился нескладный Алешка.— Мама сама предложила, чтобы я вас накормил... Там все оставлено, но вы же танцевали... и потом это... спорили...

— Вот видите,— внушительно произнес Прибаукин.— Я всегда прав. А почему? А потому, что я ближе вас к простому народу...

Никто не стал Прибаукину возражать. После споров и танцевальной встряски всем и вправду хотелось есть, и девочки быстро накрыли на стол. Вечеринка покатилась дальше с новой силой и радостью.

ОКОНЧАНИЕ

В СЛЕДУЮЩЕМ НОМЕРЕ.

3—4. -Пионер- №2.