Пионер 1989-02, страница 8

жалела, что выдала себя.— Не все темы подлежат осмеянию!

Холодова, оставив излюбленный ироничный тон. сказала серьезно и спокойно, как истину, которую выстрадала:

— Нельзя, Кися, настолько зависеть от других людей. Нужно освободиться. И жизненную силу черпать в себе. Я стараюсь ни от кого не зависеть...

— Да уж,— почти плача пролепетала Киссицкая,— ты у нас сильная личность. Я иногда удивляюсь тебе, а иногда завидую.

— Ну, Кися, пока,— заторопилась Холодова.— Все ясно: чем меньше общаешься с нашим классом, тем больше сохраняешься для дела. Будь!..— И положила трубку.

Оля побрела на кухню, обдумывая, как ей жить дальше. В ее комнате снова трезвонил телефон. «Наверное, кто-то из стариков»,— раздраженно подумала Оля и неохотно сняла трубку.

— Сударыня.— В трубке звучал голос, который она не могла перепутать ни с каким другим.— Не желаете ли вы составить компанию симпатичному и вполне преданному вам юному господину?

Оля заметалась. Все-таки позвонил! Зовет! Радость вытесняла обиду, и после затянувшейся паузы она по возможности равнодушно произнесла:

— Не знаю. Честно говоря, после вчерашнего...

— Не будем осложнять жизнь,— не дав ей договорить, перебил Игорь.— Зачем устраивать сцены?..

Бессонной ночью Оля Киссицкая вспоминала все, что только могла вспомнить дурного об Игоре. Все, что когда-то смущало ее или не нравилось Нике Мухиной. Но только увидела Игоря на бульваре у старого тополя, где они и раньше встречались, не сумела сохранить на лице задуманную угрюмость, улыбнулась,

Игорь сорвался ей навстречу, лицо его светилось улыбкой, и Оле показалось, что и вправду вокруг его головы обозначился ореол сияния.

— Кися,— весело сказал Игорь,— нам надо спешить. Сеанс начинается через пять минут. Бежим...— И они, взявшись за руки, побежали.

Показывали дрянной фильм. Но судьба героя, вернее, главного действующего лица, тронула ребят. Вполне современный человек, начитанный и даже образованный, оставил инженерную должность, гДе ему так мало платили, и поступил слесарем по обслуживанию легковых автомашин. Здесь он зарабатывал гораздо больше. Спекулировал ворованными запасными частями, попался и предстал перед судом... В общем, банальная история. Поразило, что во время отпуска, который этот человек проводит на пароходе, все принимают его за физика-атомщика и уверены, что в силу секретности своих занятий он не может о них рассказывать.

— Вопрос,— сказал Игорь, когда они вышли на улицу,— кого считать интеллигентом? Все грамотные, все читают, смотрят телевизор. В театр билетов не достанешь!.. Продукция всеобщего среднего образования...

— Ну, мы уже говорили,— покровительственно произнесла Киссицкая,— интеллигент от слова «интеллект». Интеллигент— человек умственного труда.

— Это раньше так было. Бурлаки тащили лямку, а Ньютон открывал закон всемирного тяготения, а теперь у нас слияние... Умственного и физического... Ученые пашут не меньше пахарей, а пахари мыслят не хуже ученых... Я летом, когда

ездил с отцом по Волге на этюды, таких людей встречал в деревнях, во как мыслящих! — Игорь показал большой палец.— Многим так называемым интеллигентам позавидовать...

— Мыслящие люди среди работяг всегда были, наверное? Иначе кто же входил в первые рабочие кружки в России?

— Интеллигенция тогда объединяла и просвещала их. Действовала! У нее организаторская роль была в революции. Л теперь? Уснула интеллигенция! Интеллигентность не получается раздавать вместе с дипломом, как лычки к мундирам,— задумчиво проговорил Игорь.— Интеллигентность— это величие и сила духа... Независимость мысли... Верность принципам... Забота об Отечестве... Умение страдать не только за себя...

— Да уж чего-чего, а вот страдать наша интеллигенция умеет.— Оле хотелось во всем соглашаться с Игорем, но ей мешало привычное высокомерие.— Сидя за столом, так наболеются за судьбу державы, что раскиснут и расстроятся...

— Только страдают они на словах, в компании, а живут каждый для себя...

— Что же ты считаешь, что наши родители не приносят пользы?

— Да нет, я так не считаю, они вкалывают и дело свое делают. Исправно исполняют. Исполнители. Соглашатели. Живут одним днем, в вечной-, суете... Я не умею объяснить, но что-то потерялось в дороге... За что же лучшие люди умирали в войну, в революцию? В степях и в тайге, возводя заводы, электростанции, восстанавливая их потом и снова строя? Чтобы их дети, ожирев от достатка, успокоились и расхватали все завоеванное. И все только для себя, .для себя. Даже театр, кино, книги! Кто больше? Как там у Хлебникова?

Не затем высока Воля правды у нас, В соболях-рысаках, Чтоб катались глумясь. Не затем у врага Кровь лилась по дешевке, Чтоб несли жемчуга Руки каждой торговки...

— А где ты взял Хлебникова?— некстати спросила Оля.

— Дубинина давала, ей какой-то поэт принес...— сказал и спохватился, попытался отвлечь от сказанного, но уже не получилось. Оля надулась, замолчала. У дома вместо прощального приветствия она заявила свои права:

— Вот что, дорогой мой князь Игорь, или я, или Дубинина. Понял?— Слезы были наготове.

— Хорошо, Кися,— согласился Игорь.— Я подумаю.— Лицо его стало непроницаемым, как тогда на вечере.

У Оли перехватило дыхание. Все испортила. Испортила! Опрометью бросилась она в подъезд. Прижавшись к стене, приходила в себя, надеясь, что Игорь войдет следом. Но Игорь не шел. Она выбежала на улицу, плохо соображая, что делает. Игоря там не было. Навернулись злые, непрощающие слезы. Впервые в жизни она не могла получить сразу то, что хотела.

10

Олеся Дубинина, как могло показаться на вечере, не была человеком злым, тем более мстительным. Но Киссицкая который год раздражала ее своим высокомерием, категоричностью, шумным