Пионер 1989-03, страница 52

Бренк покосился на Златко. встал перед бабушкой, как школьник на уроке, и виновато сказал:

— Другого выхода у нас нет, Александра Михайловна, потому что нам нужно убежище. Ребятам мы уже объяснили в самых общих чертах и вам тоже должны довериться. Но об этом действительно никто не должен знать.

— На мою скромность вы можете положиться,— сказала бабушка.

— Мы, конечно, сами виноваты,— сказал Бренк— Стабильность хронопереноса разладилась. и мы не заметили отклонения. Потом было поздно: исчез эффект кажущегося неприсутствия, а блок аварийного возвращения вышел из строя. Запчастей нет. 13 общем, в двадцать третий век сами мы теперь не можем вернуться, надо ждать, пока там спохватятся и вытащат нас с помощью страховочных методов.

— М-да,— участливо сказала бабушка,- А что же понадобилось вам в нашем веке?

Мы зачет должны сдавать,— сказал Бренк, по натуральной истории. Ах да, вам, наверное, непонятно. Натуральная история— это когда наблюдаешь какой-то момент прошлого наяву, своими глазами.

— Вполне понятно.— сказала бабушка.

Вы все-таки, наверное, не верите! — воскликнул Бренк с досадой.— Да я сейчас аппаратуру принесу. Блок индивидуального хронопереноса и фонокварелескои. На них год выпуска указан.

На столе мигом появилась аппаратура — устройство, похожее на комбинацию транзистора с биноклем и полупрозрачный ящичек с ручкой для переноски. Бренк откинул верхнюю крышку ящичка, и Александра Михайловна, поправив очки, нараспев прочитала:

— «Юпитерогорск. Маломерные хроноаппара-ты. 2261 г.».

— Рассказывайте, молодой человек,— кашлянув, не очень уверенным голосом попросила Александра Михайловна.

— В общем, начать надо с того.— сказал Бренк,— что мы живем в 2267 году, в феврале, и вот сейчас мы должны сдавать зачет по натуральной истории, и поэтому...

Он начал рассказывать, и истина, невероятная истина, краешек которой уже был приоткрыт перед Петром Трофименко и Костей Костиковым, понемногу становилась все более четкой, определенной и, удивительное дело, менее невероятной.

Ну, в конце концов, что уж такого сверхъестественного в том. что школьники двадцать третьего века Бренк и Златко, изучавшие среди прочих дисциплин и натуральную историю, получили задание к зачету снять фильм о жизни, учебе и быте школьников двадцатого века?

И что же такого сверхнебывалого в том, что из-за неполадки в блоке исчез эффект кажущегося неприсутствия, то есть, иными словами, гости из двадцать третьего века в самый неподходящий момент перестали быть невидимыми и неслышимыми?

Что уж столь удивительного в том, что, став видимыми и слышимыми, люди из двадцать третьего века стремились всячески избегать контакта с людьми двадцатого века, потому что такое общение могло привести к повороту в ходе истории, совершенно непредставимым последствиям? Если хоть немного подумать, каждому станет ясно, что такой контакт и в самом деле совершенно нежелателен...

Бренк закончил рассказ. Александра Михайловна пошевелилась в кресле и слабым голосом спросила:

Так. значит, вы снимаете в нашем времени фильм?

— Только кое-что успели отснять, сделать надо было гораздо больше.- со вздохом ответил Бренк и взял в руки тот прибор, что был сделан из бинокля и транзистора. Вот фонокварелескоп. Он и записывает, и воспроизводит. Мы, конечно, материал еще не монтировали, но взгляните...

Он нажал на фонокварелескопе какую-то кнопку, и вместо отечественного торшера и японского