Пионер 1989-10, страница 20

УЗЕЙ ОДНОЙ КАРТИНЫ Л -

Леонид ЯХНИН

Шаги навстречу

Пропавший рисунок

Я перевернул весь дом. На свет белый из забвения появились совершенно немыслимые вещи. Они вытаскивались из-за шкофа, с антресолей, из чулана. Гигантский намордник, хотя собачка у меня крохотная. Мой школьный дневник, который я, вероятно, припртгал лет тридцать тому назад. Запыленный магнит с прилипшими к нему намертво булавками и гайками. Несколько разрозненных перчаток и варежек. Горсть медных монет, выметенных из-под дивана. Окаменевшая фиска. И рулоны, рулоны, рулоны. Это мои давние студенческие работы. Рисунки гипсовых голов античных богов и героев.

Я разворачивал рулоны один за другим. Но того, что искал, так и не нашел. А искал я свой ученический рисунок со сделанными на полях уверенными набросками Александра Александровича Дейнеки. Профессор кафедры рисунка архитектурного института Дейнека появлялся у нас раз в неделю. Быстро обходил ряды мольбертов. Неизменная папироса в углу рта. Жестко очерченный тяжелый подбородок. Размашистый шаг. Именно таким был в моем представлении Маяковский, которого, кстати, хорошо знал Дейнека.

Александр Александрович останавливался за спиной рисующего студента. Минуту молча смотрел. Затем выхватывал карандаш. Никогда он не касался самого рисунка. Его наброски-замечания появлялись на полях. Это были как бы комментарии к работе. Несколько штрихов, и ты с ужасом замечал, что твой рисунок «разваливается», ухо героя потекло, нос скособочился, один глаз больше другого. Удивительное умение Дейнеки мгновенно «выстраивать» рисунок рождалось из его абсолютного чувства композиции.

Парашютисты в метро

Когда я попадаю на станцию метро «Маяковская», тут же задираю голову и без конца разглядываю цветные мозаики в круглых плафонах потолка.

Мозаики эти делались по рисунку Александра Дейнеки.

Вот где сказалось его композиционное мастерство. Сюжеты мозаик рассчитаны на взгляд с#и-зу. Самолеты. Облака. Голуби. Стратостат. Купола парашютов. Художник не замкнулся на своих мозаиках, он ощутил все пространство станции, увеличил его, распахнул в небесные просторы. Потолок растворился, исчез, и в подземный вестибюль станции словно бы ворвался свежий

летний воздух. Кажется, будто стремительные ребристые колонны подпирают небо.

Я люблю лежать в летнем лесу на сухом бугорке, устремив глаза в небо. Верхушки деревьев сходятся где-то в вышине, кружатся стволы, стремительно улетая вверх, и вдруг ощущаешь, что и ты летишь вместе с бегущими в небе облаками. Уносишься в самый центр небесного купола. Такое же чувство полета рождается на станции «Маяковская» под летящими мозаиками Александра Дейнеки.

Застывшее движение

Как нарисовать сражение? Можно изобразить битву, огонь, взрывы, окопы, пушки, бегущих в атаку солдат. Короче, развернуть перед зрителями целую панораму боя.

На картине Александра Дейнеки «Оборона Петрограда» ничего этого нет. И все же мы совершенно явственно представляем трагическую битву времен гражданской войны так, будто слышим звуки сражения. И достигнуто это строгой композицией, то есть точным соотношением частей и планов изображения.

В картине два плана. На переднем — стремительный шаг отрядов Красной Армии, идущих в бой. На втором — медленное шествие раненых бойцов, выходящих из кровавой битвы. Этим двойным, встречным движением художник создает двойственное впечатление — героического порыва и тревожности, горечи трагического события в истории страны.

Звучат как бы две мелодии. Одна — оптимистический, мажорный марш и другая, наполненная звуками реквиема. Два ритма. Стремительный, ровный шаг отрядов, идущих на фронт, и тяжелые, медленные шаги раненых бойцов.

И совсем не случайно художник на передний план выдвинул идущих в бой, а на второй, дальний отодвинул цепочку тянущихся с передовой раненых и усталых людей. Благодаря такому композиционному строю становится ясной главная мысль картины — силы революции неисчерпаемы. Но взгляд наш скользит дальше, в глубь картины, и возникает щемящее чувство, горестное сознание того, что никакая победа не достигается легко, без многих и многих жертв.

Это эпическое, многомерное содержание картины достигнуто простыми и точными средствами композиции — гармонической организацией пространства живописного полотна.

Картина словно бы обрезана рамой. И оттого бесконечными кажутся эти встречные потоки людей. Идут, идут они. Годы. Десятилетия. Поколение за поколением.

18