Пионер 1990-01, страница 48

Редкая бородка. Жиденькие усы. Глаза смотрели рассеянно, а рот заискивающе улыбался, обнажая желтые, прокуренные, но крупные и крепкие зубы.

— Насяльник, насяльник,— повторял он и кланялся.

— Отец не понимает по-русски,— чисто, почти без акцента, произнес мальчишка. Ему было от силы двенадцать.

— А ты где учился русскому?— удивленно спросил Голиков.

— Ходил в школу.

— Чем твой отец занимается?

— Делает седла.

— Вы здесь живете?

— Да.

Скажи отцу, чтобы не смел тебя бить. Это ему не при царе.

Мальчишка перевел. Хакас кивал и кланялся. Выглядел он жалким.

Отряд взял с места и въехал в Ново-Покров-ское. Дома здесь были поставлены вокруг небольшого, замерзшего озера. Но у въезда в селение была вытоптана довольно просторная площадь. Посреди нее валялись разноцветные тряпки, грязный снег был усыпан золотистым чистым зерном. Тут же лежала пристреленная рыжеватая собака. Стекла ближнего дома были разбиты и заткнуты подушками.

Поняв, что это красные, на площадь начали несмело выходить люди. Было их немного: трое стариков, пять или шесть женщин средних лет, в надвинутых на глаза темных платках женщины выглядели все на один возраст; и несколько дряхлых старух. Одна старушка стояла согнувшись колесом и так низко опусти» голову, что лица ее видно не было. И если бы ее бугристая рука не опиралась на палку, старушка бы упала.

Граждане,— негромко произнес Го.чикон.—

Мы приехали заступиться за вас и вернут!, награбленное.

— Всю муку забрали, пожаловалась женщина в немецкой шинели с обожженной полой. И всю одежду Видите, во что нырядилась...

А у меня коня последнего,- произнес фальцетом один из дедов А копать землю я не могу. Помирать с голоду со старухой будем.

И тут заплакала согнутая колесом старушка.

— А я золотые монетки припасла. Чтобы похоронили по-людски. У меня ж никого нет. Одна я. А Родионов велел трясти меня, кок мешок, пока я не отдала ему три золотые пятерки.

Куда же они поскакали? — спросил Голиков.

— Я не видела.- ответила согнутая колесом старушка.

Граждане, куда поскакали бандиты с вашей мукой, вашими лошадьми и золотыми монетами?!

Никто не ответил.

— Что же вы молчите? Мы же хотим вам помочь!

— Я знаю! Я зиаю! — раздался детский голос.

К площади бежал мальчишка, которого отец

бил на дороге. Он уже был одет в облезлую меховую шапку, она ему почти закрывала глаза, и в полушубок со взрослого плеча с подвернутыми рукавами.

— Гаврюшка, худо будет,— испуганно, истеричным голосом предостерегла его согбенная старушка.

Мальчишка растерянно остановился.

— Tie бойся, покажи,— попросил Голиков.

Освободив правое стремя, он протянул мальчишке руку. Гаврюшка поместился на краешке седла впереди Голикова. Конь тронулся. Отряд последовал за командиром.

Гаврюшка вывел отряд из деревни в чистое иоле, а потом ткнул рукой в сторону темнеющего в сторонке леса:

46