Пионер 1990-07, страница 41

— Надо же!..— всплеснул руками Витька.— Мне такое в голову не приходило. Вот. значит, каков голубой рак! Н-да...— Он помолчал, а потом вновь оживился: — Но я, дядя Саша, историю эту рассказал больше для того, чтобы доказать вам на примере, как человек, обдумывающий ту или иную тайну природы, получает ответ на нее в самый неожиданный момент.

— Ну-ну,— пряча улыбку, произнес я.— Скажи, а что дед твой думает насчет голубого рака?

— Он тоже знает, что такие раки бывают, однако про то, о чем вы сейчас тут говорили, ему неизвестно. Вот удивится, когда услышит от меня эту новость!.. Дядя Саша, а почему все я да я рассказываю, а вы молчите? — с легким укором спросил Витька, опускаясь рядом со мной.

— И то верно,— принял я замечание Козырева.— Однако что же тебе рассказать?

— Да про что-нибудь такое, редкое и удивительное. Хорошо бы смешное и в то же время чуток грустное.

— А почему чуток грустное?

Да потому что по-настоящему смешное всегда бывает немножко грустным. Согласны?

Да. ты прав, пожалуй,— согласился я. По чем же тебя удивить, однако? А!..— Подумав, вспомнил я один случай и повел рассказ: — Давненько это случилось. Ты в ту пору еще и на свет не явился, А я молодым парнем был и служил в погранвойсках на Амуре. Замечу сразу: река эта широченная и очень глубокая. А рыбы в ней в ту пору было столько, что во время нереста той же, к примеру, горбуши вода у берегов буквально кипела. Ну, конечно, и рыбаков на Амуре хватало, в том числе и мы. солдаты, рыбачили. Чуть свободное время выдастся — на Амур. Я обычно ходил на рыбалку со своим закадычным дружком, узбеком Хамзой Сабировым. Мио-ого мы с ним всякой рыбки половили: и сазанов, и кеты, и осетров (тогда эту «царь-рыбу» ловить еще разрешалось), и сомов, и щук амурских...

Помню, однажды зимой в воскресенье получили мы увольнение на весь день и чуть свет отправились с Хамзой на Амур. Сперва хотели в полынье порыбачить, но вовремя заметили, что лед подле нее ненадежный, и отошли от нее шагов на сто, где быстро продолбили пешней лунки. Сели на сундучки, в которых у нас рыболовные снасти хранились.

Ну, сидим, рыбачим. Час проходит, другой. Я уже с десяток сазанов надергал — столько, что на весь наш взвод, если сварить их, ухи хватит. А Хамзе, вижу, сегодня что-то не везет. Двух сазанов выловил, и на том дело застопорилось. Он мерзнет, сердится, вокруг лунки бегает да смешно * поругивается. А потом вдруг как закричит радостно:

«Тянет, дорогой! Тянет!»

Подбежал я к нему, смотрю и глазам не верю:

из лунки черный нос и длинные усы лезут. Отродясь такой рыбы не видывал А Хамза знай себе за леску тянет. Вижу, лапы показались, потом туловище и длинный хвост. Вытащил это чудо Хамза на лед, глазами хлопает и пятится:

«Ва-ах! Что это за рыбина, дорогой?»

«Вот тебе на-а...— дивлюсь я.- Это же ондатра! Водяная крыса! Обозналась, голубушка: вместо живой рыбки на железную клюнула!»

Попробовали было мы ее спасти, но тщетно: крючок застрял у нее глубоко в пищеводе.

Хамза очень расстроился Говорит:

«Я не виноват, я другую рыбу ловил, а эта сама поймалась, глупенькая!»

Я успокаиваю его, как могу:

«Тебе, Хамза, не горевать надо, а радоваться: шапку из ондатры сошьешь и невесте подаришь. Ондатра ведь ценный зверь».

Кое-как успокоил его. Вернулись мы к вечеру на заставу. Там ребята увидели, какой богатый улов Хамза принес, и поздравили его. А потом, как это у солдат водится, начали подшучивать над парнем.

Кто-то из них спросил Хамзу:

— Ондатру выудил, а бобра сможешь?

— Нет,— ответил Хамза.— Жалко!

А моржа?

Нет, тоже жалко!

— Ну, а вражескую подводную лодку? задал вопрос лейтенант.

— Вот это могу! вскричал Хамза. Пусть только клюнет, проклятая!

Витька посмеялся, а потом сказал:

— Жаль ондатру, но случай интересный. А Хамза ваш. наверное, добрым человеком стал.

Я удивился прозорливости мальчика, потому что Хамза, демобилизовавшись из армии, окончил сельскохозяйственный техникум и трудится нынче в одном хлопководческом хозяйстве Узбекистана.

— Да,— кивнул я Витьке.— Добрым. А как ты догадался?

Ему животных жалко.

— Ну и что? Многим людям их жалко, однако не все же они добрые.

— Верно, жалко многим, да только не всякий, кому и руки ненароком зверь с ценной шкуркой попадется, так сильно из-за em смерти переживать будет, как ваш Хамза Сабиров. Он по-настоящему зверье любит, поэтому я и решил, что Хамза добрым человеком должен стать, как мой дед.— Разведчик подводных глубин неторопливо встает: - - Ну, мне пора.

Широкая Раменка не спеша течет по глубоким омутам и стремительно несется по галечным перекатам. Изредка со станции доносятся гудки поездов. Прибрежный ветерок гонит по воде легкую, быструю рябь.