Техника - молодёжи 1934-07, страница 44

Первая германская газовая атака 22 апреля 1915 г. под Ипром на Западном фронте. Потери союзников, не имевших никаких средств противохимической защиты, были огромны: отравлено 15 тыс. человек, из них около 5 тыс. умерло

Применяя при газопусках фосген и другие отравляющие вещества, германцы одновременно улучшают самую технику газопуска; газовые атаки становятся более продолжительными.

Соответственно совершенствуются и противогазы.

Постепенно все армии, начиная с германской, переходят к типу коробочного (противогаза, снаряженного сухими поглотителями отравляющих веществ.

Специально обработанный (активированный) древесный уголь становится) одним из важнейших поглотителей, задерживающим большинство отравляющих веществ.

Зависимость газобаллонных выпусков от метеорологических условий (главным образом от направления и скорости ветра), громоздкость подготовительных работ, трудность, а в ряде случаев и невозможность применения при помощи баллонов новых более действительных ОВ, дребующих для своего перехода в газообразное состояние сильного нагревания! и распыления, — все это заставило воевавшие армии особое внимание обратить на использование отравляющих веществ посредством артиллерийских снарядов.

Германия первая перешла в широком масштабе на артиллерийскую химическую стрельбу, почти совершенно отказавшись в последние годы войны от газобаллонных выпусков. В своих артиллерийских парках

она имела к концу войны около 50 проц. химических снарядов.

Применение артиллерийских химических снарядов стало обыденным, но от этого не менее жутким явлением войны. Вот как описывает немецкий писатель Ремарк переживания бойца, попавшего под артиллерийский химический обстрел.

Правдивость этого описания может быть подтверждена каждым участником империалистической войны, попадавшим в подобные же условия...

«Глухие взрывы химических снарядов сливались с грохотом фугасных снарядов. В промежутках между взрывами звучат колокол, гонги, металлические трещотки, повсюду разносящие весть: газ, га-аз, га-а-аз...

Мы лежим все четверо в тяжелом, полном ожидания напряжении и дышим как можно слабей.

Эти первые минуты в противогазе решающие. Не пропускает ли маска воздуха, — в этом вопросе жизни и смерти.

Я дышу осторожно, прижав рот к коробке противогаза. Теперь по земле стелются испарения, забираясь в каждое углубление. Подобно белой широкой медузе они заползают в нашу воронку, они всасываются в нее. Я толкаю Кала: лучше выползти наверх и лежать там, а не здесь, где больше всего скопляется газ.