Техника - молодёжи 1935-02, страница 14

Люди Октября и комсомола

Н. БОБРОВ

Герой Советского союза М. М. ГРОМОВ.

Жизнь

пилота

Его обычный ответ таков:

—■ Увольте от рассказов. Я ничего не могу рассказать о себе.

Да. Он неохотно говорит о прошлом. Он живет будущим. Кроме того, он необыкновенно скромен. И поэтому нет ничего удивительного в том, что когда его награждали орденом Красной звезды, он сказал:

— Я никак не предполагал, что за мой скромный поступок последует столь высокая награда.

Почти такая же фраза вырвалась у него спустя некоторое время, когда ему было дано звание Героя Советского Союза.

— Для меня неожиданна эта высокая честь! Я отвечу максимальным напряжением сил, не сложу крылья, а постараюсь дать еще целый ряд новых рекордов. . .

О Михаиле Михайловиче Громове, заслуженном летчике, другие могут рассказать больше, чем он сам о себе. О том, как он покорял воздух, о людях, которых воспитал и сделал первоклассными летчиками, и тогда станет ясным весь огромный творческий путь и высокая авиационная культура героя-пилота.

... И вот некоторые штрихи из жизни мастера заоблачных высот.

Далекие дни отрочества ... В девятьсот тринадцатом году Громов живет под Москвой, в Лосиноостровском. В памяти его сохранились увлекательные рассказы инженера — соседа по квартире, который часто посещал аэродром. Рассказы о летчиках действовали на воображение подростка, но самолеты видел он пока лишь на картинках.

Молодой Громов выдергивал прутки из лгу шторы, обклеивал бумагой — получался игрушечный самолет. На нос модели маль

чик подвешивал груз, чтобы сообщить игрушке правильную центровку, — и спускал ее с крыши или балкона.

Большая вывеска над дверью Высшего московского технического училища гласила: «Объявлен прием на теоретические курсы авиации имени Жуковского». Громов — студент-первокурсник Московского техни_г ческого училища увидел однажды Haciv щий летающий аэроплан и подал заявление о приеме на курсы ...

Пустырь Ходынки был залит солнечными лучами. Пахло бензином. Борис Илиодо рович Россинский — дедушка русской авиации — испытывал в воздухе новые самолеты конструкции «Фарман-30» — немного наивную и хитроумную комбинацию жердочек и натянутого полотна. Мотор находился сзади летчика. Пассажир должен был держаться за спину водителя. На- этот раз таким пассажиром оказался Громов. Ему посчастливилось, он вытянул жребий на право первого полета. Это было семнадцать лет тому назад.

Громов спокойно выслушал объяснение Российского.

— Держись за меня! Следи за масляным стаканчиком!

И он следил за стаканчиком чуть ли не каждые пять секунд... Самолет болтало. Громов хватался за борт, перегибался, наивно думая тяжестью своего' тела уравновесить «Фарман». Все присущие на земле человеку инстинкты проявились у Громова в воздухе. Что же это было — боязнь или осторожность? Нет, ему не было страшно, но он продолжал во время качки невольно хвататься за борт. Вылез из кабины оглохшим ... Он ничего не слышал первые полчаса.