Техника - молодёжи 1935-03, страница 15

ролики, тянет за собой слой клея, подчищаемый ножом. Минуя горячую плиту, ткань испаряет бензин и на перкале уже остается только слой резины. Батист для своего путешествия к звездам одевал 25 одежек резинового слоя, впрочем, каждая из них, взятая отдельно, была почти не осязаема. Все 25 слоев, сложенные вместе, были не толще трех сотых миллиметра.

Можно было вместо десятков мельчайших слоев наложить один-два более плотных, чго по сумме равноценно, но оперируя с более глубокими действиями, чем простое сложение, балонщицы установили, что качественно даже равные количества — величины совершенно различные. Много тонких штрихов, множество поверхностей, наложенных на ткань, создавали больше препятствий движению молекул газа, чем один-два плотных слоя. Ткань, измерявшаяся микроскопическими мерами, прекрасно сдерживала целое озеро напиравшего газа.

Штриховка не легла на батист покорно и сразу, она долгие дни не давалась в руки ба-лонщиц. Вот хорошо и гладко легли неосязаемые слои резины, но после весов Кузина . отбрасывает кусок; нужного веса еще нет' и плод кропотливой работы летит не ;в стратосферу, а в корзину. Вместо конца опять наступает начало. Пойман вес, но облегченная ткань пропускает водород, а такой стра-^J тостат не дойдет до намеченных высот. Наконец газ уже не проходит, веса стало меньше, а уверенности больше, ткань с весов берут теперь довольной рукой —впереди новая проблема — окраска парусов стратосферы.

Окраску выбирали с тщательностью художников и придичивостью архитекторов. Перебирали весь спектр радуги, сразу отсеивая явно непригодные тона, вроде черного, притягивающего лучи. На палитре остался в итоге всех чисток серовато-серебристый тон. Решал в окраске все же не цвет, а материал, и предметом споров были металл алюминий

•Клееиашина

или минеральные красители, ибо красителям предстояло не украшать, а защищать. Поверхности оболочки, этим двум гектарам батиста, нужно было обороняться от лучей и электричества, быстро распределять лучи по всей площади, создавая равномерный нагрев.

Авторитетный физик соглашался с алюминиевой краской, но ночью Кузину разбудил телефон и этот же физик так же дружески и авторитетно отсоветовал алюминий и начал сватать минеральные красители — «около клапана могут случиться разряды электричества, там выходит водород и неровен час случится возгорание».

Никто из астрофизиков не мог внятно сказать о проводимости —какая же должна быть оболочка: проводящая и распределяющая электричество на поверхности или не проводящая, окрашенная светофильтром, не пропускающим лучей?

Там где безмолвствовала теория, должна была заговорить практика. Балонщицы выбрали алюминий, а решающее слово предоставили самой стратосфере, в последнем счете естественной, а на первое время той искусственной, которая находилась на Маросейке в Институте резиновой промышленности. Алюминиевый порошок ввели в резиновый клей и шпрединг навел этот слой на перкаль. Из вулканизации вышла необычная ткань с твердым зеркальным слоем, с метал-лизованной поверхностью. Такая поверхность не поглощала ни одного луча, отражая их от своей зеркальной кожи. Резина, ставшая металлизованной, смогла сопротивляться разрушительному действию всех известных лучей, а каучуку, споенному с алюминием, теперь не угрожало окисление. Металл, укрепив оболочку, в то же время не утяжелил ее: на метр ткани ложилось 10 грамм порошка алюминия и весь слой металлизованного каучука, этой брони стратостата, был почти вдвое тоньше человеческого волоса.

Шпрединг-машина