Техника - молодёжи 1935-03, страница 18

Лев КАССИЛЬ

Давид и Гол

Мой приятель Давид Ясногрудский (13 лет от роду, 142 см от пола) ча1сто обращает свои взоры к небу. Это не должно свидетельствовать о его набожности, — это говорит о его высоких помыслах. Он влюблен во все, что начинается с четырех заветных букв: а-вни-а...

Как у большей части ребят, у Давида все началось с увлечения' сравнительными данными: кто старше — я или он? Кто выше — она или я? Кто сильнее—■ мы или они? Что быстрее — Линкольн или Бьюик? И, наконец, что по-вашему больше: германский самолет ДО-Х или английский пассажирский биплан Ф ар ман-Го лиаф ?

На последнем! сравнении любопытство и увлечение Додика застряло надолго. Увидев в техническом журнале отпечатанный на великолепной меловой хрусткой бумаге рисунок одного из величайших самолетов мира, он не удержался от того, чтобы, воспользовавшись отсутствием хозяина журнала, выдрать листок с рисунком и спрятать в учебник алгебры. Дома он расправил его, показал двум-трем закадычным друзьям. И так началось собирание фотографий различных самолетов, планеров, гидропланов и парашютов.

Вскоре у Давида набралась солидная коллекция. Скажем прямо, она создавалась не всегда честным путем, —совершались специальные набеги на библиотеки, и из ценных технических книг из зарубежных журналов выдирались заманчивые изображения.

Теперь Давид, взглянув мельком .на фотографию, мог безошибочно определить год и место постройки машины, мощность ее и потолок, скорость и рейсовые качества.

Но чем больше знакомился Давид с великолепным сверкающе-металлическим и деревянно-лакированным разнообразием современной летательной техники, чем больше появлялось в. его коллекции подаренных, обмененных или краденых «экспонатов», тем больше росло в нем обидное подзуживающее сознание, что все эти замечательные летающие, мощные стремительные машины для него остаются лишь в двух мертвых измере-

и а ф

ниях, не будучи в силах оторваться от бумаги.

Давид брал особо любимые фото и, когда в комнате никого не было, (поднимал их над головой, выпячивал губы, фырча наподобие мотора, и обегал комнату. Потом он бросал рисунок в воздух. Ему казалось, что силой воображения, одним напором мечты фотография должна держаться в воздухе. Но рисунок, медленно кружась, вяло падал на. пол.

И тогда Давид решил создать во что бы то ни стало при школе авиамодельный кружок; кружок, который научит его и других ребят создавать аппараты, действительно летающие, трехмерные, способные материально закрепить мечты Давида в облаках.

м ы не будем здесь подробно рассказ ы-• вать, как рос кружок, как крушились падая первые неуклюжие модельки, как ,с трудом найденный инструктор втолковывал нетерпеливому Давиду, что прежде чем построить советский авиа-голиаф, нужно понять принципы полета тел тяжелее воздуха, заучить хотя бы простейшие формулы расчета и набить руку на конструировании мелких моделей самолета.

Пользуясь счастливым сочетанием имени Давида со звучно произносимой маркой огромной английской машины, о которой мечтал мальчик, инструктор рассказал мало известную нашим школярам библейскую притчу о юном Давиде, победившем великана Голиафа.

Одним словом, что говорить ... Теперь последняя модель Давида, им самим сконструированная («треххвостка»), стала гордостью всего кружка. Правда, она еще не ставила мировых рекордов и не попала в Париж на авиавыставку, но за ней уже числятся школьные, уличные и районные рекорды,— в школе, где учится . Додик, на улице, где он живет, в его районе ни одна модель выше и дольше не летала.

Я ехал осматривать только' чт?о достроенный самолет «Максим Горький». Давид напросился в провожатые.- " ,Мне разрешили