Техника - молодёжи 1935-12, страница 115

I Ледокс* „Сйбийпкэв*, п"лстедн;ий а одну навигацию 1532 г. Северным морским путем. Ледоколу п| ишлось выдерживать настоящие бои со льдамп. Люди спускались с ооога корабля и »акладыпали в ледяные преграды аммонал. Страшный взрыв потрясал ледяное безмолвие, — торосы раздавались, открывая водный путь отважным завоевателям Арктики.

Фото П. Новицкого

Темное небо впереди превратилось в черную нить. Блеснула вдали полоска водьг. Я ие видел работы машины с мостика, но чувствовал ее по дрожанию корпуса. Я представлял себе, как носятся внизу поршни л цилиндрах, как мелькают жирные блестящие мотыли.

Это был настоящий бой со льдами, и были минуты, когда «Сибиряков», врезавшись с полного хода в лсд, застревал и не двигался с места.

Уставившись в какую-нибудь точку на льду у борта, напряженно следишь, есть ли подвижка? Проходит пять, десять минут., полчаса ... час, 'под кормой кипит вода, в водовороте кружатся льдины, а «Сибиряков», стиснутый льдом, стоит неподвижно. Точка на льду, как была у замеченной заклепки, так и осталась не сдвинувшись на булавочную головку. Приближается смена вахт. Как тяжело и обидно сдать вахту с застрявшим во льду пароходом.

Еще пристальней, до боли в глазах, следишь, нет ли подвижки и, забывая все на свете, просишь про себя:

«Сашенька («Александр Сибиряков»), вырвись, ну, вырвись же!»

И ловишь себя на том, что сам готов помочь судну и, упираясь, толкаешь его. ,

После взрывов аммонала, на сплошном ледяном покрове появляются круглые лунки разбитой ледяной каши.

Только взрывы вблизи борта помогали вырваться застрявшему «Сибирякову», но после резких ударов ь корпус частенько подымается иа мостик старший механик.

— Близко рвут, котлы может сдвинуть с фундамента. В машине отдает, — задыхаясь сообщает при-i бежавший на мостик Матвей Матвеевич.

Koi да он торопливо спустился с мостика и скрылся в машинных дверях, Владимир Иванович кричит подрывнику:

— Не рвать близко, сколько раз я вам говорить буду!

В эти дни, в эти часы бессилия «Сибирякова» люди, как мураши, толпились на льд> Пешнями окалывали лед у борта, баграми и шестами, льдину за льдиной выталкивали к корме на чистую воду, очищая борта.

Капитан я Отто Юльевич спустились на лед и на* ■конец крик радости, когда околотый «Сибиряков» вырывается из льдов.

Пошел? Пошел!—неслось над ледяной пустыней. Люди с потными, счастливьши лицами взбирались иа палубу с пешнями, баграми, шестами.

Опять вперед к черной полосе, она уже близко. Чистая вода, как лакомый кусок, мелькает впереди, и чем ближе вода, тем обиднее, когда застревал пароход.

«Сибиряков» пробивал себе путь в белой стоане айсбергов, пугая шумом и -грохотом полярных жителей—-белых медведей. Широкую, точно вспаханную дорогу, среди белого поля оставляет за собой пароход.

Стрелка телеграфа, звякнув, легла на «полный вперед» и больше не возвращается на «задний ход». Пробили белую ледяную степь и пошли ио чистой воде моря Лаптевых, разгоняя волны.

Пошли полным ходом по десять миль в час.

Отто Юльевич на мостике поздравлял капитана:

— Владимир Иванович, на нашу долю выпалп честь в первый раз в истории плавания обогнуть Северную Землю. Поздравляю!

Я тоже кричал «ура», хотя мне было обидно, что вырвались мы на чистую воду не в мою вахту.