Техника - молодёжи 1936-02-03, страница 37

И Слепников, согретый всеобщим вниманием, прозрел ^наконец, приобрел вновь, слух, голос. Он откашлялся, громко сказал первый стих., и закончил свое высту-

выметать стружки, щепки, нагружать грузовые машины.

Он работал усердно. Портреты ударников и героев строительства московской подземки глядели на него отовсюду. Это была портретная галлерея труда, галлерея знатных людей страны, одетых в куртки шахтеров, обутых в резиновые сапоги.

И точно, в стране, где прославлялись не капиталисты, не архиепископы, не банкиры, а люди труда, люди, трудом своим укреплявшие государство,— путь в жизнь был один: следовало работать. И Слепников работал не покладая рук, изучая 'мастерство лопатного броска, столь незначительное на первый взгляд, однако, таящее в себе возможности настоящего блеска.

Ему приглянулась девушка, жившая в третьем этаже дома, помещавшегося над шахтой, где Слепников работал. Стоя на эстакаде с лопатой в руке, башкир видел комнату девушки, ее зеркало, он видел "девушку, склонившуюся над столом, где стояли тарелки, лежали книги и высилась вазочка с незабудками.

Влюбленный, он не мог оторвать глаз от окна. Работая, он напевал башкирские песни, стремясь протяжной силой голоса привлечь возлюбленную к окну. Но возлюбленная, не подозревая ни о чем, ходила по комнате, читала, писала, поправляла

волосы, подтягивала чулки и приближалась к окну лишь для того, чтобы поправить занавеску.

Слепников часто ходил в кино.

Однажды после получки он купил два билета. Он решил пригласить в кино девушку, которая жила над шахтой. Долго робея, бродил он под ее окнами в этот памятный вечер. Наконец он решился. Стуча сапогами, взобрался по крутой лестнице. Позвонил, миновал коридор, постучал в дверь, вошел в комнату девушки, не сказав ни слова, протянул вперед два билета. Смущенная безгласностью этого жеста девушка, которую звали Кагенькой Поселковой, наотрез отказалась сопровождать Слепникова в кино, сославшись на близость экзаменов.

И Слепников отправился в кинематограф один. В одиночестве слушал он скрипки, фаготы и флейты, в одиночестве глядел на экранные тени, изображавшие подвиги, радости, страсти, — один, совершенно один.

Метрострой вовлек Слепникова в драматический кружок. Башкир, этот недавний пастух, изучал теперь тайны жеста, мизан-сцены и дикции под руководством одного из лучших режиссеров Москвы.

Через три месяца Слепников смог уже выступить в качестве декламатора в клубе Метростроя, на вечере самодеятельности надшахтных рабочих. 27