Техника - молодёжи 1936-02-03, страница 60

Золотой пришел в бешенство. С его языка срывались длинные, изощренные ругательства.

что ему доверяют огромное богатство, хотя он в жизни своей никогда не видал действительно ценного алмаза, работал мелкими карбонатами, балассами и бракованными боратами и прекрасно знал, что на бурение идут алмазы, негодные для гранения. Когда при нем упоминали о воломитах, победитах, дроби и других заменителях в алмазном бурении, он приходил в ярость.

Мы бурили в глубине гор Кара-тау на церусит. Это была белая свинцовая руда. Нужно было оконтурить рудное тело, чтобы решить вопрос о мощности чимкентского свиицовоплавильного завода. Работа была срочная. Породы здесь были твердые и залегали капризно. Поэтому нам давали для работы импортные алмазы.

Работа нашей партии подходила к концу, когда выяснилось, что алмазы на исходе. Из Москвы новых не присылали и предложили переходить на победиты.

Старшие мастера запротестовали. Их поддержали инженеры. В Москве уступили и сообщили, что так как лимиты на импорт исчерпаны, трест ведет переговоры о покупке в Мосторге дефектных бриллиантов и просить сообщит можно ли будет их чеканить.

Когда Золотой узнал, что скоро пришлют бриллианты, он пришел в восторг. Тщеславие его дошло до предела. Он пьянел от него. Бо.гал он без умолку, всячески превознося свои качества чеканщика.

К этому времени вся наша комсомольская группа и несколько сменных мастеров научились чеканить. Начала это дело Вера Кожухова. Она обнаружила в книге Ключанского прекрасное описание чеканки. Все свободное время мы посвятили этому делу. Так мы повышали свою квалификацию и боролись со скз'кой, ставшей зимой совершенно невыносимой. Золотой не хотел давать нам коронок, и мы использовали старые. Он, конечно, не давал нам алмазов и мы чеканили стекла.

У Тастамбекова дело шло прекрасно. Это особенно бесило Золотого. Он пытался нас pic-сорить с ним. Он отводил нас в сторону и говорил, что если мы бросим возиться с «китаёзой», то он даст нам настоящие коронки и алмазы.

Тем временем Тастамбеков вместе с Верой начал кампанию в стенгазете за победиты. Он не

понимал и не хотел понимать «моральной» ценности алмазов.

В своей бедной пастушьей жизни он ни разу не встречался с бриллиантами, не видел никогда золота и ко всем авантюристским россказням о бриллиантах и золоте относился с плохо скрываемым презрением.

Золотой с пеной у рта доказывал, что в этих породах победиты не будут работать, а испробовать их на практике не хотел. Мы Же ждали, что> вот-вот он разрешит нам чеканить алмазы, и молчаливо его поддерживали.

Кончился этот спор полной победой Тастамбекова и Веры.

Они работали на одной вышке, перетянули на свою сторону третьего сменного мастера — Николаева ...

Все кончилось сразу. Золотой зачеканил последние алмазы в коронку и поехал скандалить на руднйк к начальнику буровой партии.

— Когда же прибудут ваши бриллианты? — кричал он, — у меня станки простаивают, — и он сразмаху бросал рукавицы об пол, что было признаком его величайшего раздражения.

Начальник партии — недавно назначенный, опытный и спокойный и.нженер-буровик дал ему выговориться, а потом спросил:

— Все?

— Ну да, все, — сказал оторопевший Золотой.

— Ну так идите на материальный склад и получайте победиты. Никаких алмазов больше не будет...

Золотой снова было собрался бросить рукавицы, но инженер его останозил.

— Прекратите эту комедию. Я сам знаю преимущество алмазов перед победитами и долго думал, что в наших условиях без алмазов не обойтись. Но на практике вашей же скважины № 2 я убедился, что электрозаводские победиты отлично бурят.

Золотой непонимающе посмотрел на инженера.

— Ну да, чего вы удивляетесь? Вся сквалшна № 2 пройдена победитами, — продолжал инженер, отчеканивая каждый слог, — и скорость проходки в ней не уступает скоростям на других вышках, а прослоек кварцита в ней было не меньше, чем во всех остальных. .

— Ну и брешете, — самоуверенно и грубо заявил Золотой, — я туда давал алмазы.

— Я не спорю, вы давали алмазы, а бурили там победитами.

— А кто же чеканил?

— Тастамбеков и Кожухова... И должен вам сказать, чеканили отлично. После того как мы закончим здесь работу, я переведу их в старшие мастера и думаю взять их с собой на Балхаш... Впрочем, я готов взять с собой и вас, но имейте в виду, алмазами мы больше бурить не будем.

В тот же вечер Золотой заявил о расчете. Никто его особенно не задерживал.

Недавно я встретил Тастамбекова в Свердловске. Он возвращался с Калымы, там он бурил на золото. После отпуска он собирался в Игарку. В разговоре со мной он сказал:

— Разведчик — это бродяжническая, кочевая профессия, я как был, так и остался кочевником, изменились тОлько масштабы моих кочевий.

Немного помолчав, он прибавил:

— О чем я нисколько не жалею... И засмеялся.