Техника - молодёжи 1936-11-12, страница 114

ский, — паразит этакий, остался. «Свое время, говорит, отработал. Теперь меня никакими коврижками на плотину не выгонишь».

С плотины возвращались уже ночью.

Из осенней темноты, с промозглого ветра кому не приятно вернуться в теплый барак!

А тут дневальный расстарался: раздобыл щепы, распалил чугунку, на столах чайники с кипятком поставил.

Быстро скидывали набухшие от воды ботинки, доставали из сундучков сухое белье. Дневальный, тяжело отдуваясь и пыхтя, уже тащил в сушилку груду потемневших от влаги бушлатов.

Позвякивая жестяными кружками, окружили стол.

И тут у беспечного Петьки Короткова, всегда оставлявшего свои припасы на подоконнике, не оказалось хлебного пайка и коробочки с наколотым сахаром.

— Да я полный день отсюдо-ва не вылазил, — оправдывался сконфуженный дневальный. — Только за дровами и сбегал, да и тогда Мещерский в бараке оставался.

Мещерский, накрывшись изодранным бушлатом, неподвижно лежа на нарах, казалось, не слышал поднявшегося в бараке шума. Но едва только подошедший к нарам Гусев запустил руку к нему под изголовье, князь сразу же проснулся и навалился на подушку плечом.

— Не имеете права лазить в мои вещи! — закричал он.

Но было поздно. Знакомая всем жестяная коробка блеснула в руках Гусева.

— У... шпана!.. Чего лежишь, вставай, шакал проклятый!..

•Кто-то цепко схватил Мещерского за шиворот и выпихнул на середину барака. Кто-то развернулся и уже готов был крепко двинуть князя.

— Подождите, — неожиданно вмешался, протискавшись на середину барака, Короткое.

— Говорить по-совести, и у меня рука чешется. Только раз по-новому жить стали, не к лицу нам по воровскому правилу поступать. Давайте лучше решим, что нам с этим паразитом делать.

— Гнать из барака!

— Отвести к коменданту! Пусть в изолятор сажает.

— Помять как следует, да и за дверь!..

Но вмешался Колька Академик:

— В изолятор посадить — плевое дело. И лодырь, и контра, и торбохват. А только какой прок, в изоляторе его держать? Все равно нам за него лишнюю норму ставить придется. Давайте-ка заставим князька на социализм поработать! Возьмем под наблюдение всей бригады...

— Да он, собака, в бараке у нас последние пайки стянет!

— Ну, — рассмеялся Короткое, — в бараке у него вроде

как нянька будет, препоручим дневальному.

— Я предлагаю, — закричал Колька, — шефство над князем Изумруду взять. Пусть хоть от воровства отучит.

Темная краска бессильной злобы проступила на лице Мещерского.

Но жестяная коробка стояла на столе, и невольно пришлось смолчать.

— Ну, как же решим? — спросил Колька.

— Послушаем, что Изумруд скажет.

— Нелегкую вы мне задачу задаете, — ответил Володька. В воду нырять легче было. Будь он настоящий вор, что с детства, кроме голодухи да пинков ничего не видел, тогда другое дело. Тогда бы я твердое обязательство принял от воровства его отучить. Покажи только нашему брату доступ к настоящей жизни, растолкуй, подсоби, он и сам на прошлое оглядываться не захочет. А Мещерский — князь. Хорошая жизнь у него— другая. У него все — и стыд и радость позади остались...

Помолчали.

Потом Изумруд нерешительно прибавил:

— Ну, да каких чудес не бывает. Из нас, жуликов, честных людей делают?

— Делают! — 'Прогремел в ответ барак.

— Ну что же, попробуем. Может, и из князя хоть что-нибудь вроде человека получится...