Техника - молодёжи 1939-01, страница 48

Евг. ЦИТОВИЧ

цузы должны были быть оттеснены до реки Адды.

- Я начну с Адды, —сказал Суворов,—а кончу, где богу будет угодно.

И действительно, Суворов начал с Адды, причем начал таким стремительным маршем, что непривычные к его походному режиму австрийцы валились с ног и первое время изрядно проклинали нового полководца.

Суворову на каждом шагу приходилось считаться с мелочными, бездарными распоряжениями гофкригсрата. И все же объединенная армия под предводительством великого полководца за весну н лето 1799 г. сумела отвоевать у французов почти всю Италию, одержав блистательные победы на реке Адде, на Треб-бии и под городом Нови. Во всех этих боях французы оказывали упорное сопротивление, бои были жестокими, потери исчислялись тысячами, но стремительность и энергия Суворова брали верх.

Ко времени итальянской кампании французские армии уже потеряли свое революционное значение. Наполеон уже готовился объявить себя диктатором. Его войска оставались революционными по названию, но по существу превращались в захватнические, — и в этом была их слабость. Для широкого населения Италии французы были прежде всего, чужеземными поработителями. Но и Суворов, которого восторженно встречали итальянцы, своими пооедами расчищал дорогу для австрийского хозяйничания в чужой стране. Все это усиливало трагичность положения Суворова и еще больше обостряло его взаимоотношения с союзниками.

Победы Суворова не были закреплены. Медлительность австрийского командования, постоянные задержки с провиантом и транспортом, двоевластие, самовольные приказы гофкригсрата, идущие вразрез с приказами Суворова, — все это привело к тому, что французские войска не были разбиты до конца и сумели отступить, сохранив свои главные силы. После победы под Нови гофкригсрат разработал план, который граничил с прямым предательством. Суворову было приказано прервать итальянскую кампанию и итти в Швейцарию на соединение с 30-тысячным корпусом Римского-Корса-кова, сражавшегося против французской армии маршала Массены. Кроме Римско-го-Корсакова, в Швейцарии действовала австрийская армия эрцгерцога Карла. Австрийцы не давали Суворову выбора, они поставили его перед совершившимся фактом: эрцгерцог уже начал выводить свои войска из Швейцарии, оставляя

55

в февраля 1797 г. было памятным днем в жизни Суворова. В этот день сумасбродный император Павел I отстранил знаменитого полководца от армии и подверг его опале. Старику-фельдмаршалу было приказано безвыездно жить в его глухом Боровицком поместье, в селе Кончанском, расположенном среди северных озер и болот.

Опала была не случайной. Вздорный, упрямый император насаждал в русской армии чуждый Суворову прусский стиль -— стиль бездушной муштровки и шагйстики, с которым никак не мог примириться Суворов. Формализм и придирчивая мелочность Павла, его слова о том, что «солдат есть простой механизм, артикулом предусмотренный», его парады, на которых Павел был способен за оторванную пуговицу или плохо начищенную бляху отправить целый полк «кругом марш в Сибирь», новый устав, воскресивший в армии неудобную форму, напудренные прически и косы для солдат,—все это было в коренном, непримиримом противоречии с подлинной на-I родностью Суворова, с его учением о ¹ том, что «каждый воин должен понимать ' свой маневр», с его простой и разумной системой, чуждой всякой мелочности и [ сводящейся к воспитанию боевого духа, f — Пудра не порох, букли не пушки, коса не тесак, я не немец, а природный М—^»усак, — отвечал Суворов, когда у него спрашивали мнение о новых порядках. Прошло уже два года изгнания. Суво-j ррву было почти семьдесят лет. Силы покидали его...

...Но в это время, в один из февральских дней 1799 г., в село Кончанское на фельдъегерской тройке прискакал импе-I раторский курьер генерал Толбухин с i личным рескриптом Павла. Император, ' по просьбе австрийского двора, пригла-шал Суворова принять командование над ' русскими и австрийскими войсками в

Италии, в их борьбе против французской армии. В перспективе была встреча с величайшей армией Европы, а может быть, даже с самим Наполеоном, чье имя уже тогда было окружено ореолом непобедимой славы...

Суворов немедленно выехал в Петербург.

Так начался последний и самый знаменитый поход Суворова. Посылая его в Италию, Павел 1 хотел создать себе славу «спасителя Европы» от французской революционной «заразы». Ради такой цели Павел готов был забыть свое самолюбие настолько, что даже сказал Суворову перед его отъездом в Европу:

— Веди войну по-своему, как умеешь.

Но Суворову и на этот раз не пришлось вести войну «по-своему». Почти в каждой кампании, в которой Суворов принимал участие, перед ним, кроме его прямого военного врага, вставали еще какие-то силы, какие-то люди, которые либо мешали ему, либо делили с ним и присваивали себе его славу.

Это особенно сказалось во время походов Суворова в Италии и Швейцарии. Мешающей силой на этот раз оказался высший австрийский военный совет — гофкригсрат. Этот совет, по образному выражению одного из соратников Суворова, беспрестанно требовал от фельдмаршала «планы и предложения по-дей-черски (т. е. по-немецки), математически и^г методически на всякий шаг движения изложенные». Гофкригсрат органически не хотел понять установки Суворова: «действовать умно,. разумно, скоро, решительно, свободно и с усердием», ибо «военные дела имеют свой характер, ежеминутно могущий изменяться».

Суворов прозвал членов гофкригсрата «бештимтзагеры», «немогузнайки», «среднее между плутом и трусом». Он накрест перечеркнул представленный этими «беш-тимтзагерами» план, по которому фран

В глухое село Кончанское, где жил в опале Суворов, прискакал курьер с импе-раторским рескриптом.