Техника - молодёжи 1939-05, страница 20

Прошло три недели мучительного одиночества.

Это не было обычное для подобных случаев заключение. Мюленберг видел, что Условия, в которых его держат, не похо-₍ Дят на зверский режим, установленный Для людей, показавших себя противниками фашизма. Его не морили голодом, не заставляли выполнять бессмысленную и непосильную работу, в нормальные сроки Убирали камеру, меняли белье... Зато это была пытка одиночеством, молчанием я ? бездельем. Вейитрауб был прав — Мюлен-

бергу оставалось только думать: ни книг, ни бумаги ему не давали.

И он думал. Сначала это было нормально. Он обсуждал главным образом положение Гросса. Судя по разговору с Вейн-траубом, они не возлагали на Гросса никаких надежд. Да, Гросс — героическая личность. Они, очевидно, сразу почувствовали его фанатическую непреклонность. Вероятно, его жизнь в опасности...

Можно было бы выкупить Гросса ценой предательства по отношению к нему же самому: выдать тайну и получить Гросса... и собственную свободу...

В распаленном воображении Мюленберг» вставали картины истребительной войны. Целые армии людей падают замертво под взмахом невидимого луча. Пылают мирные города, взлетают на воздух склады снарядов и пороховые погреба... Отряды разнузданных штурмовиков врываются в квартиры мирных жителей.»

Нет, нет... Гросс проклял бы его, выйдя на свободу такой ценой...

Мюленберг сидел на койке, опершись спйной о стену, расставив руки по сторонам, и думал, думал... Воображение рисовало картины заточения Гросса, чудовищные пытки, которым он подвергался. Потом возникало его собственное будущее, предстоящий разговор с Вейнтраубом...

Разговор этот длился целыми часами. Мюленберг весь уходил в мысль. Окружающая его действительность переставала сущестгэвать. С каждым днем мозг рабо

тал все лихорадочнее, мысля неслись, нагромождались одна на другую, не давая ни секунды забвения.

Все труднее становилось засыпать. Мучительная бессонница бросалась на больное сердце, заставляя его прыгать подстреленной птицей и трепетать в пугающих припадках.

И вот дверь камеры открылась. Это было днем, после обеда. На пороге стоял штурмовик.

— Прошу следовать за мной, — сказал он.

Они спустились по лестнице, вышли во двор к закрытому арестантскому автомобилю.

Путешествие длилось долго, около часа. Мюленберг понял только, что его везут за город. В темной, плотно закупоренной машине было жарко, душно, инженер задыхался и покрывался потом.

Наконец автомобиль остановился. Постояв немного, он прошел еще несколько десятков метров и снова стал. Дверцу широко открыли.

Почти в тот же момент Мюленберг увидел плотную, обтянутую фигуру Вейн-трауба на фоне машины Гросса, стоящей на том же месте, где Мюленберг видел ее в последний раз.

Это был полигон.

Мюленберг, шатаясь, вышел из машины. У него кружилась голова. Впечатления нахлынули с невероятной силой. Он снова

_становить его машину, нам нужно усовершенствовать ее, как предполагал Гросс. Вы могли бы руководить этой работой в наших электро-

! технических лабораториях...

|| — Военных?

J . Конечно...

j — Благодарю за откровенность. Отвечу тем же. Скажите, господин Вейнтрауб, вы кмеете какое-нибудь представление о таких вещах, как честь, долг? Открытие Гросса принадлежит Гроссу. Я был его другом и помощником в течение десяти лет. Гросс доверял мне. Теперь он отказался передать вам свое открытие. Вы хотите заплатить мне большую сумму, чтобы я выдал вам его тайну?.. На языке честных людей это называется предательством и подлостью!..

! Ji- Все это так, господин Мюленберг... Но вы не можете не понимать, что в данном случае мы имеем дело с явлением большого политического значения. Владея открытием Гросса, Германия получает в руки могущественное оружие. Неужели вы не видите, что в данном случае ваши аргументы о личной морали становятся объективно ничтожными и вредными для целой нации, для передовой, наиболее одаренной нации, к которой вы же принадлежите!..

Мюленберг возмущенно поднялся.

— Нет... Эта софистика годна /только для молодцов, которых вы обучаете в ваших штурмовых отрядах. Вы мечтаете о господстве германской нации «ад всем миром, господин Вейнтрауб, а я исхожу из

^ щтерр^в человечества. Как видите,

tiac разные масштабы... Если вы думаете, что в мире стало лучше от того, что наши «гейнкели» истребили несколько десятков тысяч испанцев, то это плохо вас рекомендует... Могу представить, какой пожар зажгли бы вы в Европе, если бы вам удалось действительно завладеть машиной Гросса!..

» — Это нам удастся... — медленно произнес Вейнтрауб. — Сомневаясь в этом, вы обманываете себя. Расчеты Гросса у нас. Восстановление ионизатора — вопрос времени. Мы приглашаем вас только для того, чтобы ускорить дело. А если понадобится, мы заставим вас помочь, не забывайте этого.

— Та-ак...—неопределенно протянул Мюленберг.—Я полагаю, разговор окончен?

— Еще вопрос... Скажите правду: деталь ионизатора, которую вы тогда взяли с собой, у вас?

— Нет, господин Вейитрауб, она уничтожена.

— Я был уверен в этом... — Он позвонил.—Можете итти, вас проводят к машине. Советую хорошенько подумать о

, "^оем предложении, у вас будет теперь до-

^^Wj'iAV юсуга. На-днях мы еще поговорим.

Мюленберг молча повернулся и вышел.

Вооруженный штурмовик следовал за зим по пустынным коридорам учреждения.

И вот дверь камеры открылась. На пороге стоял штурмовик•