Техника - молодёжи 1939-12, страница 57

Рисунки К. АРЦЕУЛОВА

~ Ваше приказание выполнено, — шепчет вернувшийся Власов.

Два других пограничника, Смирнов и Чумаченко, лежат рядом. Тупая мордочка ручного пулемета. зажатого подмышкой у Чумаченко, готова плкхнуть в лицо врага первой очередью свинца.

~ Будем кончать всех. Короткими перебежками по одному занять высоту, что левее сваленной сосны. По одному! За иной!

Боровинский срывается с места. Через сороткие промежутки за ним следуют то-■арищ-и. Маскируясь, пограничники захо-\ят в тыл врага.

Уже недалеко каменная гряда намечен-юй Бороаинским позиции. Внезапно разуется команда на непонятном языке. Вра-и обнаружили обход, и через несколько екунд нервно залаял их пулемет. Гулкое хо повторяет первые звуки выстрелов. Но етверка пограничников уже залегла за амнями. Власов и Смирнов открыли огонь з винтовок. Чумаченко деловито, снокой-о изготовил к бою пулемет.

— Пулемету не стрелять!

Командир быстро огляделся. «Вот тебе аз! И тут японцы».

Вторая группа противника, численностью коло тридцати человек, обходит погранич-иков с фланга.

Боровинский весь как-то подобрался, олько одна мысль в голове: «Отбить!» > пулях, которые хищно повизгивают над ам, не думает. Мозг работает четко, с ре дельной напряженностью: «Не дать обойти! Не дать соединиться беим группам».

Боровинский приготовился к бою: Стара-*льно прицелившись, он неторопливо спу-кает курок.

— Дозвольте, товарищ командир! Чумаченко, приложив к -плечу приклад улемета, вопросительно глядит на Боровского. Но командир отрицательно пока-ал головой. Чумаченко больше не спра-ивает — значит, еще не время. Неприятель открыл огонь из второго рлемета. Пуйи клацали по камням, за косыми лежали пограничники. Горячий сви-*ц злобно шипел в снегу.

— Слева пулемет противника! Пуле-*т — огонь! — командует Боровинский. Чумаченко нажимает крючок:

— А ну, замолчи!

После двух коротких очередей враже-:ий пулемет действительно умолкает. <возь трескотню перестрелки доносится ютяжный стон, потом дикий вопль.

— Чего ж ты кричишь? Чи ж мы тебэ >ды клыкалы? — И Чумаченко снова [авно нажимает крючок.

Двумя выстрелами из винтовки Боро-некий «затыкает глотку» второму пуле-:ту.

— От же бисова душа... ~ Пограничник рдито смотрит на свой пулемет, который ожиданно замолк. Неприятельская пуля била магазинную защелку.

Смирнов подползает к товарищу:

— Что? Ранен?

— Та нэ я. Кулэмет. Дай штык, чи

Смирнов «молниеносно снимает штык со >ей винтовки и передает его товарищу, маченко вставляет острие штыка между газином и магазинной защелкой и при-опывает новый диск. «Тэпэр повоюемо!» открывает огонь.

Заминка длится несколько секунд. Оправа, из-за камней, с обнаженным инком выскакивает японский офицер.

— Банзай! — вопит он высоким срываю-мся голосом.

— Я те сейчас набанзаю, — шепчет Вла-в, нажимая спуск.

Офицер как-то нелепо подпрыгивает <п валится навзничь. Власов, разгорячившись, совсем высунулся из-за камней, ловя на мушку фигуру врага.

— Берегись! — кричит ему Боровинский и стреляет.

Шагах в пятидесяти от Власова ткнулся ничком, не успев выстрелить, японец. Каска слетела с его головы. Он, будто хватая ее, царапнул снег и замер.

Противник дрогнул. Трое удирают к границе, что-то крича и размахивая руками. За ними бегут остальные. Двое, убегая, подхватили под руки и поволокли третьего, видимо раненного. Некоторые на ходу оборачиваются и стреляют не целясь. Через несколько секунд все исчезают на территории Манчжоу-Го.

Сорок в панике бежали от четырех.

— Ушли! — даже как будто с сожалением вымолвил Боровинский. Внимательно оглянувшись кругом, он поднялся с земли и сел на камень, вытирая потный лоб рукавом брезентового плаща.

Три трупа оставили японо-манчжуры на советской земле, в семидесяти метрах от границы. На снегу алели лужи свежей крови-.

Солнце поднялось выше и будто улыбалось пограничникам. Боровинский взглянул на солнце, потом на часы и тоже улыбнулся.

— Двадцать минут воевали мы, ребята.

Пограничники начали обыск трупов. Из

кармана убитого солдата Смирнов извлекает вместе с пачкой писем, испещренных непонятными иероглифами, помятую фотографию девушки. Узкие глаза, высокая прическа. *

— Небось, невеста... А ты, подневольный, за чужое дело погиб...

Ослепительно сверкают заснеженные вершины сопок.

Тишина...

Так четыре дальневосточника-пограничника завоевали право нести почетную сталинскую вахту в дни работы XVIII съезда большевистской партии.

В Москве открылся XVIII партийный съезд.

На далекой пограничной заставе, которой командует лейтенант т. Чукорин, пограничники днем и ночью несут почетную вахту имени Сталина...

Не уходит зима. Упрямится. С ночи разгулялась метель. Боровинский, на этот раз с четырьмя товарищами, находится на том самом участке, где семь дней назад бил нарушителей границы. С ним в наряде отделкам Миронов, красноармеец Деривед-медь да пулеметчики Колтунов и Холявин.

Одиннадцать часов утра. Пурга не унимается. Она слепит глаза, мешает наблюдать и слушать. Пользуясь этим, восемьдесят неприятельских солдат окружают пятерку советских людей.

Пограничники замечают окружение, когда японцы, сомкнув кольцо, замелькали метрах в полутораста от них. У противника — станковый пулемет, четыре ручных да один миномет.

Не колеблясь, пограничники принимают бой.

Колтунов первой очередью выводит из строя прислугу миномета, а со второй — заставляет умолкнуть вражеский пулемет. Холявин из своей винтовки глушит второй пулемет и ранит офицера. Дериведмедь с Мироновым принуждают залечь целую группу японцев. Враг не выдерживает меткого, губительного огня пограничников: захватив раненых, он панически удирает на свою территорию.

На месте боя пограничники подбирают около тысячи стреляных японских гильз, два офицерских клинка и триста неиспользованных патронов.

Восемьдесят бежали от пяти...

Так несли почетную сталинскую вахту командир отделения Боровинский и его друзья.

Указом Президиума Верховного Совета СССР Дмитрий Боровинский награжден орденом Ленина, а остальные герои —орденом Красного Знамени.