Техника - молодёжи 1940-07, страница 52

Анни камне» вжимается в землю. Каждый звук, вздох может выдать —и тогда конец: они будут вынуждены убить ее.

Ноги налились усталостью. Анна решили прилечь на несколько минут, закрыли глаза, и сразу у нее приятно закружилась голова, как бывает перед самым наступлением сна.

Кругом в траве трещали кузнечики. Самый громкий из них через минуту зазвенел где-то в листве, совсем над головой...

И если бы мимо по дороге проходил человек, ни за что не подумал бы он, что кто-нибудь скрывается за этой живой ширмой из небольших увядающих от засухи кустиков.

...Кругом вода. Она ласкает ноги. Но какой яркий свет! Небо слепит, вода отражает солнце, нельзя открыть глаза... Куда же итти? Где берег?

Анна пробует чуть-чуть приподнять веки... Нет, невозможно — свет ударяет острыми, колющими лучами,.. И не слышно никого кругом... Но вот вдали голос. Николай! Он говорит совсем тихо, будто сам с собой, но Анна слышит каждое слово. Николай!

...... Не надо кричать, Аня... Я все знаю.,,

Сейчас я буду с тобой... с тобой...

Плеск воды рядом, сильные шаги по во'-де... Он берет ее на руки, как ребенка, и несет, она обвивает его плечи. Какое счастье... Как радостно бьется сердце... Он говорит ей:

— Теперь мы вместе будем итти, всегда вместе... Вот и берег, приляг здесь.

Он кладет ее на траву, отходит в сторону, и уже издали звучит его тихий то-

— Здесь мы расстанемся. До реки уже недалеко, и в лесу можно встретить кого-нибудь из моих «друзей». А у меня есть еще одно дельце... Итак, Рено...

«Это не он!» молнией проносится в голове Анны. Она просыпается внезапно, с сердцем, прыгающим у самого горла, и не может открыть глаз: солнце выигло из-за верхушек кустов и светит прямо ей в лицо. Тень падает теперь в сторону дороги.

Шаги приближаются, она слышит каждое слово говорящего. Странно: так знаком его голос, и узнать она никак не может,

.....- Присядем, тут есть немного тени.

Чорт дери, я устал от этой проклятой жары!

«Вихлинг!» узнает наконец Анна. «Чорт дери» ~ его излюбленное выражение. Она уже делает усилие, чтобы подняться, когда вдруг соображает, что Альфред говорит не своим языком: никакого акцента нет и в помине, он свободно говорит на чистом русском языке. Что это значит? Да ои ли это? Анна ждет не шевелясь, и холодок страха понемногу охватывает ее всю.

— Итак, Рено, с заводом, я полагаю, все

ясно. Пуск назначен на пятнадцатое, и

этот пуск должен состояться непременно.....

так сказать, для успокоения верхов, Вам для разгона, для' перехода на полную мощность дадут декаду, не больше. И вот основная ваша задача: декада эта должна превратиться в две, может быть в три. Словом, до последнего момента завод не должен стать на полный ход, иначе вы понимаете, что получится? Представьте, что наши глубокомысленные хозяева «там» во-время не раскачаются. Тогда этот гигант до своей гибели успеет насыпать столько смертоносной продукции, что вся наша с вами работа окажется бессмысленной.

— Это ясно, — высоким тенорком отвечает собеседник Виклинга, чиркая спичкой. —- Но и задерживать бесконечно нельзя. Боюсь, что даже эти две декады могут вызвать большое подозрение, н ликвидация завода в решительный момент может быть сорвана.

— Этого нельзя допустить, Рено. А срок зависит не. от нас.

•-- А от положения с этими ионизирующими аппаратами? Кстати, вы знаете, как там дела?

— Конечно. Три недели назад была готова первая серия з пятьдесят штук.

Тенор скептически хмыкает:

— Слишком точные сведения, мистер Виклинг! Неправдоподобно. Особенно если принять во внимание, что эти таинственные аппараты — единственное обстоятельство, дающее право надеяться на успех. Да и то лишь, если Москва еще не пронюхала о новом открытии.

— Вы скептик, Реио! Я слежу за этим. Впрочем, кое-что мы, может быть, узнаем сейчас же, не сходя с места... — В руках Виклинга хрустит бумага. — Видите ли, в нужный момент я выступаю в роли почтальона... Письма из Москвы, как условлен© заранее, получены в местном почтовом отделении. И вот: «Николаю Арсентьевичу Тунгусову». Очевидно, от радиста Нырки-на, который следит за сообщениями по эфиру... Так и есть. Э, чорт дери, опять шифр!

— Откуда сообщение? — спрашивает Ре-

— Не сказано, конечно... «Твой таинственный друг наконец появился сегодня, очень спешил, дал только одно слово: «принимайте», и затем — цифровой текст, который и привожу полностью».

— Ключа у вас нет, конечно?

-- Ключа нет, Рено... Почему «конечно»?— вдруг вспыхивает Виклинг.

— Потому, что вы неверно действуете, дорогой сэр. Вы охотитесь за девушкой, чтобы полупить шифр и все прочее, так

сказать, на подносе, в готовом виде, труда и риска. Девушка оказал! че, чем вы думали, и это надо было а нять уже давно... Не знаю, не влюбил^ ли вы в нее на самом деле... Эту возый кость тоже надо было предусмотреть, Я не мальчик. Вместо того чтобы соверши увеселительное путешествие по этой дур! кой" Уфе, вы должны были взять ключиц в Москве, у Тунгусова. Взять, а иежди№ им его преподнесут с поцелуями.., Ц Чепуха1 Вы не знаете конкретной о) становки... I?

Анна камнем вжимается в землю. 6£П происходит на расстоянии двух i от нее. Каждый звук, вздох может выдай; и тогда — конец: они будут вынужден¹ убить ее. Спасение только в неподвижВ сти. Да! Она вспоминает о своем мале! ком маузере, который лежит, как всегдаш специальном кармане под платье!^- * ненье вздымает грудь, удары сердца пущ

своим гулом и сиплыми спазмам!:......¹

Она чувствует, что сознание туманится.® этого страшного нервного напряжения, от чаянного биения сердца. Снова закруад лась голова...

...Тишина. Что они делают? быть, заметили ее сквозь просветы xygj и теперь обдумывают убийство?

Проходит пять, семь минут. Ни зя кустами. Неужели ушли? Анна л попрежнему не шевелясь, чувствуя, что и ло ее окаменело от неподвижности. Ъщ громкий треск раздается над самой г вой, на момент замирает сердце... кузнечик, потревоженный приходом люд! снова продолжает свою песню любви. И: геуг сменяется вспышкой благодарности i | этому кузнечику; он помогает ей: очевй^ но, люди ушли.

Анна осторожно поворачивает всматривается сквозь траву и ветви и сторону. Потом поднимается медленно, » локтях, видит дорогу, уходящую к в сторону реки. Нет никого. Она • рожно встает, осматривает все открыто пространство, хватает корзину и бежит | север, к лагерю.

Нет, не надо бежать, опасность к ла. Теперь роли переменились: Виклинга в ее руках. Только бы i дать себя раньше времени. Сейчас < встретится с ним, нужно быть попрей— му ровной, тактичной, спокойной.' Liujj ное —- спокойной. Ока расскажет кому только Николаю и не сразу-ил выбрать удачный момент.

Узкая полоса леса у самого берега pt деет, солнце, склоняющееся к за па; сверкает широкими бликами с поверхиоц; реки, так приятно пахнет дымком от к

Николай к Виклинг, уже переодевши ся, в майке и трусах, только что criyci ли на воду «Пловучий дом». Они замечая Анну издали и приветствуют ее, высон поднимая руки. Анна старается улыбиуд ся, быть обыкновенной, ко оба вдруг 6 стро подходят к ней, с тревогой вглял ваются в ее лицо.

— Что-нибудь случилось, Аня? —- Что с вами, Анни?

Ах, как глупо! Уже ошибка. Ну ко» «о, она не могла сразу оправиться нос пережитого волнения, нужно было norj л ять еще часа два.

— А что? — спрашивает она, встречи настороженный, испытующий взгляд Билингв. И снова вздымается волнение груди. Неужели он подозревает что® будь?

— Вы очень бледны, синяки под i ми.

— Я просто устала. Это от жары, i су было так душно!

— Смотрите, Анни, может быть тепло! вой удар. Надо освежиться.

— Да, конечно, сейчас же в воду; ( мечтаю об этом уже давно.

Виклинг вдруг решительно берег а» цпативу в свои руки.

Я Я