Техника - молодёжи 1940-10, страница 58
— Все в порядке, — сказал Ридан металлическим голосомt сдерживая волненье. — Начнем! Эти три человека и Николай, еще трепещущий (при виде страшного сооружения Ридана, теперь почти не выходили из операционной, и никто, кроме них, не входил в нее. В этот вечер совершенно новые, никому не знакомые люди пришли в дом, под руководством Мамаши заняли посты у всех входов и выходов в особняке. Наступила ночь. Последние минуты проходили ® сосредоточенных, осторожных мыслях, в напряженной работе. Установили операционный стол. Вокруг него, как молчаливые свидетели, насторожились внимательные, чуткие приборы. Они были готовы „уловить и зафиксировать каждое движение, вздох, биение пульса и теплоту, которые могут возникнуть в теле. Они могли услужливо подать IB любой момент все, что «понадобится организму, —■ готовую кровь, кислород, энергию сердца. Боковая стена оделась квадратным свинцовым листом. У противоположной стены Николай установил «ГЧ» на треноге. В полночь были сделаны последние анализы. Ридан просмотрел их. — Все в порядке, — сказал он металлическим голосом, сдерживая волненье. —• Начнем!,. Михаил Осипович, включайте подогревание крови в термостате. •Консервированная кровь в большом, шестилитровом сосуде, помещенном в термостат, была приготовлена на тот случай, если бы в сосудах тела оказались сгустки свернувшейся крови. Они могли бы закупорить сердце, начавшее биться. План Ридана — избежать сложной операции рассечения груди —мог бы сорваться. Тогда вступил бы в действие второй план: Ридан на время выключил бы сердце. В обнаженные артерии по трубкам хлынула бы горячая, уже насыщенная кислородом кровь авто-жектора, изумительного пгжбора, который стоял тут же поодаль. -Плод гениальной мысли советского ученого, этот прибор в мельчайших физиологических деталях мог заменить человеку его собственные сердце и легкие на то время, пока хирург вскроет эти органы, устранит их пороки и снова включит в работу. Ридан подошел к «компасу». Сбоку на небольшом распределительном щитке он повернул какие-то краники я сказал: — Выключаю охлаждение и жидкость. Цилиндр продолжал вращаться еще с минуту. — Довольно, — оказал Ридан. — Прекращаю вращение. Отнимите все шланги... провода... Снимаем щилиндр... Люди в белых халатах взяли тяжелый футляр, быстро вынесли его в соседнюю комнату и осторожно положили на неподвижный конвейер «консерватора», прямо под его рефлектор. Николай стал к пульту. — Консервирующие условия не нужны, — сказал ему Ридан.— Дайте слабую волну .для нагревания тела, «ютом етлавно повышайте мощность потока. Красная линия на ленте термографа, регистрирующего температуру тела, быстро полезла вверх. Поверхность цилиндра стала проясняться. Через три минуты термограф показал тридцать девять градусов. По знаку Ридана Николай выключил генератор, Цилиндр снова внесли в операционную, сняли с него крышку... Вспыхнувшая было надежда вновь померкла в душе Николая, когда он увидел близко перед собой это лицо с полуоткрытыми глазами, подернутыми мутной свинцовой дымкой. Это было странно похожее, но чужое лицо, не то, которое он так знал и любил. И он не нашел в лице Анны ничего, обещавшего жизнь. — Переносим на стол... Берем все четверо... Николай Арсентьевич, держите себя в руках, или я вас удалю отсюда... Анну положили на стол, на толстый ■слой ваты, покрытый простыней. Регистрационные «приборы быстро протянули свои гибкие щулальцы к телу и как бы присосались к нему. — Включите «ГЧ», Николай Арсентьевич, и проверьте... Так... Микрофоны, усилитель, репродуктор? Все, кажется, Иван Лукич? — Все, — ответил хирург. — Все,— тихо повторил Михаил Осипович. — Пускайте кимограф. — Ридан подошел к «ГЧ» и стал настраивать его. Широкая лента кимографа между тем пришла в движение, и несколько тонких рычажков начали чертить на ней линии. Две из них обнаруживали движение: линия, фиксировавшая время в секундах, и линия температуры, которая медленно понижалась. Остальные рычажки должиы были отмечать на ленте пульс, дыхание, давление крови. Они были неподвижны и оставляли за собой ровные горизонтальные линии. Ридан медлил. Ему оставалось теперь сделать одно только маленькое движение: повернуть выключатель («ГЧ», настроенный на ту волну мозга, которая возбуждала деятельность сердца. Немало труда и изобретательности стоило профессору найти эту волну, и Симка едва не стал жертвой поисков. Ведь для того, чтобы проверить действие волны на мозг высшего млекопитающего, нужно было предварительно остановить его сердце! Впрочем, и сейчас еще Ридан не был вполне уверен, что волна найдена правильно: на человеке он ее не проверял. И вот он стоял у генератора, касался пальцами рычажка выключателя «... не решался его нажать. Еще и еще раз он склонялся к видоискателю, проверяя, точно ли направится луч на голову Анны. Наконец усилием воли он подавил сом-нения. — Даю волну сердца... — сказал он глухо и нажал рычажок. Мертвая тишина разлилась в комнате. Было слышно лишь поскребывание тонких штифтиков по ленте кимографа, на которую все устремили взоры, Прошла минута. Медленно протянулась другая. Линия сердца ползла попрежнему ровно. Невольно вспомнил Николай свое первое испытание «ГЧ», когда он ждал, направив луч на медный брусок, что медь перестанет быть медью. Еще мучительнее проползла третья минута. Ридан резко нарушил неподвижность, пригнувшись к генератору, и все повернули к нему головы. Он прибавил мощность, снова выпрямился и застыл, как изваяние. Еще на два минутных интервала протянулась мертвенно ровная линия сердца, и опять на столько же делений Ридан повернул регулятор мощности. И вдруг рычажок сердца едва заметно и плавно начал приподниматься... Осторож- 57 |
