Техника - молодёжи 1940-11, страница 45
Научно-фантастический роман Юрия ДОЛГУШИНА Рисунки К. АРЦЕУЛОВА ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ «ЛУЧИ ЖИЗНИ» кди приборов, участвовавших в ожив-Анмы, был один, работа которого i понятной Николаю только спустя горое время. Это был обыкновенный Вгакардиоскоп, прибор, улавливающий сердца. Небольшой ящичек, в перед-стенке его—круглый глазок, светя-я зеленым светом, и в нем — темная формой своей напоминающая бабочку, [вижениям «бабочки», по трепетанию ее оьев можно было следить за тем, что ж лазы вал «токами действия» сердца, к по себе этот аппарат не представ-для Николая никакой загадки, его фукция, основанная на принципе ка-88— осциллографа, была ясна, тшГи па подводились к нему по проводнич-юг двух тонких серебряных .игл, вве-вх под кожу с двух сторон грудной рябор был включен, как только Айну зи из цилиндра и положили на опе-онный стол. К этому времени прошло больше трех суток с момента смерти «и. И тотчас же «бабочка» кардио-I начала складывать и расправлять трепещущие крылышки. В мертвом, (вижном сердце шла напряженная фическая жизнь! Значит, яе совсем шм было сердце?! Значит, «акая-то й еще теплилась в нем?! верь Николай начал понимать ряда-гае рассуждения о «настоящей» и «стоящей» смерти. То, что принято на-п> смертью, не есть смерть. Это оста-. Прав был замечательный ученый (Яьев, работавший над анабиозом: це-;Л)шанизм,- пораженный смертью, лодо.г шсам, маятник которых остановили ' рукой. Толкнуть маятник — и часы пойдут сновЯТ^ Ридан шел дальше. Он был хирург. ступает тогда, когда ^лёксг..-ОРга«ыь ко-гда распадутся белки живой ткани, —говорил он. — Если_ это еще не произошло, жизнь может быть восстановлена, А если причина смерти — гибель.....какого-нибудь органа, пусть это будут легкие, сердце или желудок, этот орган можно удалить, заменить его новым, здоровым, во многих случаях взятым от животного, и снова организм будет жить. Такова теория. Как видите, мы уже пришли к ее практическому использованию. Эту возможность нам дал ваш «консерватор». Скоро наступит время, когда смерть от «случайных причин», от болезней отдельных органов перестанет существовать. Мы будем создавать запасы готовых, работоспособных, живых органов и пользоваться ими в нужных случаях совершенно так же, как сейчас пользуемся консервированной трупной кровью для переливания ее живым. Больше того, Николай Арсентье-. вич, я убежден, что эту самую остановку, которая до сих пор называлась смертью и во время которой мы торопились человека похоронить или сжечь, мы будем применять как одно из могущественнейших лечебных средств... — Как?! — вскричал Николай, ошеломленный этим градом: ридановских прогнозов.—Вы будете лечить людей смертью?! — Да, будем лечить смертью. Мертвый не может болеть. Все болезни питаются нормальными функциями живого организма. Временная смерть, остановив, за очень немногими исключениями, все его функции, прекратит и питание болезненного процесса и тем самым прервет его. — А когда человек оживет, функции восстановятся, и 'болезнь снова найдет себе почву? — Нет. Если болезненный процесс действительно прервался, то необходимо снова воздействие внешней причины, чтобы его восстановить, -ибо сами по себе функции только поддерживают и ведут процесс, но не могут начать его. Разговоры, эти всегда глубоко поражали впечатлительного Николая новизной, прогрессивностью идей Ридана, заражали его фанатической верой в могущество человеческого разума. Эта бодрящая вера .нужна была теперь Николаю, как никогда, ■ибо, оставаясь наедине с самим собой, он готов был снова предаться тревоге и, может быть, снова потерять надежду... Прошла' ночь, прошел день после того, как знакомые золотые лучики брызнули бурной радостью прямо в сердце омраченного сомнением Николая, Он ждал тогда, что вот еще немного — и Анна посмотрит на него, улыбнется, разделит с ним радость, узнает о его любви, которую он так глупо^ и так долго таил от нее и от Ничего этого не произошло. Вот уже почти сутки Анна лежала на операционном столе с бьющимся сердцем и ровно дышащей грудью, «о так же неподвижно, так же безжизненно. Попрежнеяу были открыты ее веки, вздрагивающие только от прикосновения к ним. Никаких признаков сознания не было. — Что же это? — спрашивал Николай, с тоской глядя на Ридана. 43 |
