Техника - молодёжи 1941-05, страница 52

всего количества. Это был настоящий бич для войск. Такая винтовка превращалась по сути дела в однозарядную. Скорострельность ее уменьшалась по крайней мере в полтора раза.

Отчего же все это так получалось? Конечно, в боевых условиях подающий механизм легко засоряется. В гнездо отсечки-отражателя забиваются пыль и грязь. А полная разборка винтовок производилась крайне редко, вынимать отсечку разрешалось лишь под наблюдением унтер-офице-ра. «Поэтому оружие оставалось месяцами не вычищенным. Но все же не в этом заключалась главная беда. А было вот что. Как раз накануне войны в русской армии производилась отладка винтовок для стрельбы остроконечными патронами; старые отсечки заменялись новыми. Но у военного министерства, как всегда, нехватило средств. Успели отладить оружие только полков первой бчереди — всего около миллиона. А остальные два с половиной миллиона так и остались со старыми отсечками. Часть из них отлаживалась наспех уже в боевые, горячие дни, иногда буквально на ходу, как это делали, например, сибирские стрелковые полки во время переброски их по железной дороге. Неудивительно, что при такой работе была масса погрешностей и уродование механизмов.

Недостаток этот принял на фронте такие угрожающие размеры, что по моему настоянию был издан секретный приказ, обязывающий все войсковые части принять немедленные меры к исправлению подающих механизмов.

Обходя окопы, я видел, что многие винтовки были обвязаны по затвору и магазину какими-то тряпками. Спрашиваю:

— Зачем, ребята, вы завязываете винтовки, будто они у вас раненые?

— Нельзя иначе, ваше высокоблагородие, — ответили мне.— Без такой обвязки винтовки очень запыляются. Во время ветра пыль, грязь, песок забиваются в затвор; такие винтовки трудно заряжать, затвор только с трудом можно двигать в ствольной коробке, хоть колотушкой по ней бей!

- Откуда же берете вы эти тряпки? Их выдают из хозяйственной части? —поинтересовался я.

— Никак нет, это мы свое белье рвем, иначе замучаешься!

Не раз я был свидетелем, как при внезапной тревоге все эти тряпки немедленно срывались, и оружие действовало исправно. Я убедился, что это «изобретение» солдатской массы приносило только пользу, облегчая стрельбу.

Другое дело было с тряпочной затычкой в дульной части. (Чтобы предохранить канал ствола от попадания в него пыли и грязи, стрелки затыкали дуло куском тряпки. Но в случае внезапного открытий огня многие, сорвав лишь обвязку с затвора, немедленно открывали стрельбу, забывая о закупоренном дуле. А иные просто были уверены, что ничего худого при этом и не может произойти: пуля сама вытолкнет тряпку. На самом же деле это ничтожное препятствие, встречаемое пулей, двигавшейся по каналу ствола с колоссальной скоростью, до 860 метров в секунду, приводило к раздутию дульной части. Меткость боя таких винтовок была, конечно, никуда не годной. Я подсчитал, что по северо-западному фронту этот недостаток давал немалое количество бракованного оружия — около 10 тысяч винтовок. Все это увеличивало и без того громадное число безоружных. Пришлось, скрепя сердце, отдать распоряжение хотя бы временно не браковать такие стволы, а только немного укорачивать их и опиливать снаружи, чтобы штык мог быть примкнут к винтовке.

В значительно лучшем состоянии находились затворы и прицелы. Видно было, что стрелки заботились о сохранении в надлежащем виде этих важнейших частей оружия, несмотря на весьма трудные условия длительного окопного сиденья.

Осматривая прицелы, я интересовался,

между прочим, одним немаловажным вопросом: производят ли стрелки во время боя надлежащую установку прицела согласно поданной команде? Вопрос этот имеет свою историю.

Еще в конце восьмидесятых годов прошлого столетия появились две любопытные книжки члена-корреспондента Артиллерийского комитета полковника Волоцкого: «Мысли о боевой стрельбе из ручного оружия» и «Ружейный огонь в бою —опыт обработки боевых наблюдений». Их автор пришел к тому заключению, что в бою окружающая стрелка обстановка так на него действует, что о правильном прицеливании или об установке прицела не может быть и речи. Выстрелы направляются под одним и тем же углом, который определяется тем, как удобнее бойцу держать ружье при прикладке его к плечу.

«Потрясенный боем человек, — писал Во-лоцкой, —утрачивает почти всякую способность управлять своим ружьем. Только исключительные стрелки — люди беззаветной храбрости, огромной силы воли —в состоянии проделать страшно трудный в боевой атмосфере прием прицеливания. Вся остальная масса стреляющих выпускает лишь выстрелы, совершенно не заботясь о прицеливании и о постановке прицела. Ружье вскидывается в плечо, укрепляется в наиболее удобном положении и немедленно дергается за спуск. Потребность принимать наиболее удобное положение и держать вещь наивыгоднейшим образом относится к разряду потребностей инстинктивных, с особенной силой выступающих тогда, когда сознание и воля подавлены...»

Такому удобному положению приклада в плече, по заключению Волоцкого, отвечает угол прицеливания около 4°, который, конечно, несколько меняется в зависимости от скоса приклада; на дистанциях, соответствующих этому углу прицеливания, и происходят наибольшие поражения.

Опыт русско-японской войны дал также немало подобных фактов. Очень часто при переходе от одной стрелковой позиции к следующей бойцы не переставляли прицела на другую дистанцию, несмотря на команду офицеров. Такие же случаи были и в японской армии. Однажды под Мукденом один из восточносибирских полков отбил неприятельскую атаку. От убитых и раненых японцев были собраны винтовки. У большинства винтовок прицелы были поставлены на 2 тысячи метров, несмотря на то что японцы при сближений вели огонь с 200—300 метров.

Однако нельзя было согласиться с полковником Волоцким в одном. Не одни* только «люди беззаветной храбрости и силы воли» способны правильно обращаться с оружием в боевой обстановке. Систематическое военное воспитание и хорошая выучка, которые бойцы должны получать еще в мирное время, вырабатывают у человека твердые, незабываемые навыки, позволяющие ему с почти бессознательной автоматичностью выполнять все правила стрельбы в любых условиях. Боевой опыт дает этому немало подтверждений.

Пользуясь представляющимися мне случаями во время пребывания на передовых позициях, я нередко осматривал постановку прицела. Когда я встречал старые кадровые, хорошо обученные части, стрельба всегда производилась правильно. Не то было с новыми пополнениями: их спешно бросали на фронт, почти без всякой выучки. И вот зимой, когда такие войска попадали в примитивные окопы упрощенного начертания, когда в мерзлом грунте было трудно соорудить хорошие укрытия для стрелков, очень часто, несмотря на поданную команду, прицелы не устанавливались, и стрельба превращалась в беспорядочную, бестолковую пальбу.

Летом после долгого затишья, когда было время построить хорошие окопы и подучить в самих полках прибывающие пополнения, картина была уже другая. Окопы теперь были глубокие, везде козырьки из

бревен с насыпанной на них толщей земли, предохраняющей н от шрапнельного огня; вместо узких ложбинок для винтовок были сделаны бойницы со стенками из кольев или мешков с песком. Всюду я ви-дел дощечки с надписями, на которых были указаны проверенные стрельбой расстояния до хорошо заметных предметов на местности. В таких окопах стрелок был надежно укрыт, а приобретя боевой опыт, он стал более выдержанным. Все это способствовало более спокойному прицеливанию и надлежащей установке прицела.

Трудно приходилось винтовке в ее бое* вой службе. Я видел много винтовок, имеющих сильную качку штыка на стволе, с плохо закрепляющимися штыковыми хомутиками, винтовки без ствольных накладок, без антабок и т. п. Сплошь и рядом шомпола не ввинчивались в упоры, и потому они терялись в очень большом количестве, Весьма неблагополучно обстояло дело с принадлежностями к оружию. Вместо ружейных ремней были какие-то веревочки и тесемочки. Даже такой простой принадлежности, как протирка, которую можно было быстро изготовить в каком угодно количестве и на любом заводе,— даже в ней ощущался сильнейший недостаток.

Как-то во время осмотра я приказал стрелку прочистить еще раз канал ствола. Он встал и направился вдоль окопа.

— Куда ты идёшь? Прочисти здесь, при мне.

— Все наши протирки и шомпола во второй роте, вашбродь.

В наш разговор вмешался офицер и объяснил мне, что, узнав о моем приезде, другие роты спешно чистят оружие. А так как шомполов и протирок крайне недостаточно, то они и переходят из одной роты в другую.

Осматривал я и патроны в подсумках и патронташах. Вид их был ужасный. Они были покрыты пылью и грязью. Заряжание такими патронами производилось с большим затруднением, в особенности при тогдашней обойме. Между прочим, стрелки изобрели способ для облегчения такого заряжания: они вынимали верхний патрон и, действуя им на оставшиеся четыре патрона, как рычагом, проталкивали их в магазин. Иногда заряжание производилось в несколько приемов: сначала стрелок вынимал крайний патрон и тем самым разжимал лапки обоймы; потом вкладывал патрон обратно и уже после этого заряжал магазин. Разумеется, все подобные процедуры в огромной степени снижали интенсивность ведения огня. Причина этого крайне неприятного недостатка заключалась в том, что стрельба в окопах производилась обычно патронами, лежащими в цинковых коробках. Патроны же в подсумках и патронташах * служили как бы неприкосновенным запасом; освежались они крайне редко; некоторые стрелки говорили, что патроны в подсумках лежат у них уже три-четыре месяца.

На этот недостаток также пришлось обратить самое настойчивое внимание войск в особом приказе и указать на строгую необходимость чаще осматривать патроны, перетирать их и обоймы, а также и патронные сумки, быстро наполняющиеся сором и грязью.

ВОЙНА — ШКОЛА ДЛЯ ОРУЖЕЙНИКА

Хорошо сознавая, какой громадный опыт • дает война нам, инженерам-оружейникам, я периодически доносил Артиллерийскому комитету о всех вопросах, с которыми сталкивался на фронте и которые, по мо« ему мнению, могли быть полезными для будущих работ по совершенствованию оружия.

Я указывал, что после войны придется произвести массовую замену изношенных винтовок, замену настолько большую, что на нее надо будет смотреть как на новое перевооружение. Возникал таким образом