Техника - молодёжи 1941-05, страница 55

жения противника, сидящего за укрытиями, и главным образом для разрушения этих укрытий. Это были минометы и бомбометы. Первые немецкие минометы бросали разрывные снаряды весом в 50 килограммов на расстояние в 200—300 метров; вскоре у немцев появились тяжелые минометы с дальностью стрельбы до 400 метров, а снаряды весили уже 100 килограммов. Минометы имели вид небольшой мортирки, заряжавшейся с дула и стрелявшей под большими углами возвышения. Это незаменимое оружие окопной войны непрерывно совершенствовалось и применялось во все возрастающих масштабах. А русские войска получили это мощное оружие, как и другие технические средства, с большим запозданием.

Германская индустрия широко отвечала на запросы и требования войны. Исследовательские институты и проектные бюро с подготовленным кадром конструкторов и изобретателей оказывали громадную помощь своей армии.

Война открыла всю нищету и убожество царской России в отношении техники. Война обнаружила катастрофический провал почти во всех отраслях снабжения войск, начиная от тяжелых осадных и крепостных орудий и кончая простейшими протирками к винтовкам. России, как стране земледельческой, не по плечу была борьба с промышленной Германией. В мирное время для русского обывателя все это было незаметно; лишь война открыла ему очень многое... Почему у нас нет всего того, чем обладает германская армия? Почему наша промышленность не выбрасывает на фронт всего необходимого? В чем причина нашей чудовищной отсталости? Такие вопросы возникали у каждого русского человека. Всем становилось понятно, что война — это экзамен не только для военного министерства, но для всего общественного строя. Этого экзамена царское правительство не выдержало. Сколько раз мне приходилось теперь слышать об этом. Так жить больше нельзя!

iBo время переездов я постоянно беседовал с сопровождавшими меня лицами, будь то офицер, шофер, с которым я садился рядом, конвойный казак или стрелки, назначенные в мое распоряжение. «Не позаботились,— говорили они мне,—г не заготовили всего, что было -нужно. Предали людей, посылают на убой. Нет ни снарядов, ни винтовок, ни тяжелой артиллерии. Почему у «него» все есть? Так нельзя воевать...»

Я чувствовал, конечно, что они правы в своих обвинениях. Я был только инжене-

Я взял патрон из куска нерасстрелянной пулеметной ленты. Вынул пулю из гильзы — она оказалась марки «СС».

В купе около дымящегося самовара завязалась беседа.

ром-оружейником; мой социальный кругозор был ограничен. Я любил свое оружейное дело, и оно (целиком заполняло всю мою жизнь. Конструкция какой-нибудь автоматической системы или чертеж пули с наивыгоднейшей для преодоления сопротивления воздуха формой интересовали меня более всего. Но катастрофа со снабжением русской армии была слишком ужасна. Отсталость России оказалась чудовищной. Это заставило меня, как и многих других, подумать о тех вопросах, мимо которых мы раньше равнодушно проходили. Так жить дальше было нельзя!..

АРМИЯ ОТСТУПАЕТ

Теряя одссы пленных, орудия и обозы, медленно отходила осенью 1915 года безоружная русская армия под ударами неприятеля, обильно снабженного разнообразной военной техникой. 4 августа была оставлена Варшава. А затем постепенно очищались и сдавались крупнейшие крепости— Ковно, Новогеоргиевск, Оссовец...

Помню ночь накануне оставления Брест-Литовска. Окрестности его пылали, а в самом городе полная темнота, на улицах — никакого освещения. Все лавки были закрыты, ничего нельзя достать из продовольствия. Железнодорожный буфет пуст — все съедено. С большим трудом я раздобыл себе кусок сыра—-весь мой скудный обед за целый день. Надо было выбираться из города, и поздно вечером я устроился в одном из санитарных поездов.

tB купе около дымящегося самовара завязалась беседа. Настроение было подавленное. Армия отступала, громадные территории отдавались врагу. Многие считали, что наступает конец войны и что Россия не может больше противостоять неприятелю. Как бы в подтверждение этому слышались частые взрывы, которыми уничтожались наши укрепления и различные запасы. Громадные зарева пожаров, развеваемых ветром, выделялись на фоне мрачного покрова темной ночи.

Я сделал попытку^ ободрить собеседников. Не все еще потеряно, убеждал я. Оставление территории не является еще концом войны, была бы только сохранена армия. А русские войска не уничтожены, они выполняют планомерное отступление. Этот великий отход без разгрома и уничтожения армии по достоинству будет оценен только в будущем. В 1700 году мы видели шведские войска под Полтавой, в 1812 году армии Наполеона после боя под

Бородиным были в Москве — и все-таки русские выиграли войну. Я указывал также на то, что у России есть союзники, мощь которых чрезвычайно велика. Они должны помочь русской армии и снабдить ее всеми техническими средствами. Немыслимо, чтобы этого не было! Ведь, оказывая помощь России, они сберегают самих себя...

Высказываясь таким образом, я, однако, и сам в глубине души не верил своим словам, я чувствовал, что доводы мои не являются убедительными. Постоянные поражения и отступления отнимали всякую бодрость, всякую надежду на благоприятный исход войны и на возможность ее продолжения.

Поднялись горячие споры. В нашем разговоре не принимал участия только один молчаливый доктор, с карандашом в руке изучавший какие-то чертежи. Заинтересовавшись, я подошел к нему. Каково же было мое удивление, когда я увидел, что перед доктором лежит атлас к моему труду «Основания устройства автоматического оружия»! Так как тема была слишком спе-циальная и сухая, то, само собой разумеется, сочинение это было распространено только между оружейниками. Понятно мое громадное удовольствие, когда я увидел человека, прилежно изучающего различные образцы автоматического оружия. Ни оставление Брест-Литовска, ни занятие врагом громадных территорий, ни пожары, ни взрывы — ничего не действовало на доктора. Его всецело поглощал интерес к оружию. Мне рассказали, что доктор отдавал весь свой досуг изучению механизмов автоматических винтовок, несмотря на добродушные насмешки со стороны своих коллег. Когда я признался в своем авторстве, то этот «доктор по ошибке» всячески старался выказать свое внимание ко мне: он поделился на ночь со мной подушкой и укрыл меня своей буркой, так как ночь была очень холодная.

Я направился в городок Венден — в район сосредоточения XII армии, которая вновь формировалась для предохранения путей к Петрограду. Здесь я также должен был осмотреть в войсках оружие, привести его в порядок, организовать починочные мастерские.

Все дороги, размытые наступившими дождями, были запружены отступающими войсками, Передвижению войск мешал огромный поток беженцев. Бесконечной вереницей двигались по дорогам и по обочинам телеги, нагруженные всяким скарбом; слышался плач голодных детей, рев привязан

53