Техника - молодёжи 1945-10-11, страница 20

шшшшт

г*4

(О к о н ч а к и е *)

Осень в тот 1894 год пришла поздно. В саду Минной школы стояла густая зеленая листва, не тронутая ржавчиной увяданья. Занятия после летнего перерыва еще не начинались. Все было закрыто и заперто, и только старый вачтер изредка шаркал по гулким пустым помещениям. Но Попов, и Рыбкин находились уже на своих местах. Они пользовались этим покоем, чтобы целиком отдаться своей научной работе. Александр Степанович просматривал новые журналы; Рыбкин копошился в соседней комнате над каким-то прибором.

— Смотрите-ка, Петр Николаевич! — вдруг окликнул По-нов помощника.

Он держал в руках английский журнал «Электришен»* погрузив лицо в раскрытую • страницу. «Творение Герца» — таково было название статьи, и подпись: «Оливер Лодж».

Они уважали этого серьезного, добросовестного английского исследователя, который посвятил последние годы совершен* овеванию приборов Герца. И раз он теперь печатал материал под таким широким заголовком, значит имел сообщить что-то заслуживающее Енимания.

Бот что было в статье.

Лодж сообщал о том, как некий молодой француз Эдуард Браили испытывал проводимость металлически* порошков. Браили Заключал их в стеклянную трубку и пропускал электрический ток. Порошки оказались плохими проводниками; слабый! ток не мог преодолеть их сопротивление. Но потом порошки стали выделывать фокусы: они вдруг меняли ни с того, ни с сего свое сопротивление, и тот же самый ток проходил сквозь них совершенно свободно. Эти резкие перемены мешали Бранли, путали все расчеты, раздражали его. Он с досадой щелкает пальцем по трубке и в тот же миг замечает» что течение тока вновь прервано и прежнее сопротивление порошка восстановилось.

Бранли стал доискиваться причины такого странного поведения порошков. И нашел, что оно происходит всякий раз, как за стеной в соседней лаборатории включали индукционную катушку. Несомненно, она была всему виной, ее разряды вносили путаницу и неразбериху, нарушая постоянные свойства порошков.

Браили нисколько не интересовали электромагнитные волны, а только «портили ему все дело. Публикуя свою работу о проводимости порошков в журнале Французской академии наук, он счел своим долгом предупредить других исследователей против досадных помех. В кратком примечании он на Писал: «На сопротивление металлических опилок влияют электрические разряды, производимые на некотором расстоянии от них. Под действием этих разрядов опилки резко меняют свое сопротивление и проводят ток». Ничего более существенного в этом явлении Бранли не увидел: так он был ослеплен своими порошками.

Но его беглая оговорка совсем иначе прозвучала для Лоджа. Она подсказала ему счастливую мысль: использовать такую трубку с металлическими опилками для усовершенствования опыта Герца. Ведь она может служить хорошим резонатором! Лодж изготовил пробную трубку и включил ее в цепь между электрической батареей и гальванометром. В обычном состоянии порошок не проводил тока,. стрелка гальванометра оставалась на нуле. Но стоило только поблизости запустить вибратор с его потоком искр, как сопротивление порошка падало, и прыжок стрелки свидетельствовал о том, что Ток прошел через трубку. Чувствительность ее к разрядам вибратора оказалась куда выше, чем старый резонатор Герца. Трубка Лоджа безотказно принимала электрические лучи на расстоянии до В метров.

Правда, возникло одно затруднение: раз приняв электромагнитные волны, порошок уменьшал свое сопротивление и уже более не хотел сам возвращаться к прежнему состоянию, прерывать течение тока, Упрямые опилки! Бранли приходилось всякий раз пощелкивать их пальцами. А Лодж должен был приспособить часовой механизм, который регулярно «встряхивал трубку. И только тогда стрелка гальванометра вновь принимала нулевое положение и порошок опять был готов к восприятию электромагнитных води*

¹ Начало см. в Ка 9 нашего журнала.

Рисунки Л. СМЕХОВА и С* ЛОДЫГИНА

Лодж дал объяснение этому свойству металлических опилок. Под действием электромагнитных волн отдельные частички порошка притягиваются друг к Другу, как бы связываясь между собой. В порошке образуются своеобразные сплошные нити, по которым ток пробегает, как по гладкому шоссе, а не путается по бездорожью разрозненных зернышек. От встряхивания нити эти разрушаются, и на пути тока вновь встают завалы и ухабы.

Именно от английского слова «сцепляющий», «связывающий» Лодж и назвал свою трубку с металлическими опилками «когерер». В заключении статьи он предлагал при демонстрации опытов Герца пользоваться для большей убедительности не простым резонатором, а его когерером.

У Попова слегка дрожали руки от нетерпенья, когда он дочитывал последние строки Лоджа.

— Вы понимаете, что это такое? — почти прокричал он своему помощнику. — Нет, пет, тут дело совсем не в показе герцевых лучей. Я вижу другое. Сигнализация без проводов. Слышите, беспроволочная связь!

И этот, обычно невозмутимый, уравновешенный! человек поднялся с кресла и бестолково затоптался на месте.

Немало талантливых и выдающихся людей занималось электромагнитными волнами, их теоретическим объяснением, различными способами их получения, их Всесторонним иссле- _ч дованием, но никто до Попова всерьез не думал о практическом применении этих воли. Гениальный Максвелл оставался в сфере чистой теории. Усидчивый Герц не мог еде-лать достаточно широких выводов из того, что сотворили, его мастерские руки. Когда ему задали вопрос, возможно ли ожидать впоследствии какого-нибудь практического использования его опытов, он ответил: «Никакого!» Наблю^: дательный и сметливый Бранли вообще ничего ие хотел знать об электромагнитных волнах, он увлекался исключительно одними опилками и порошками. Даже Оливер Лодж назвал как-то всякую мысль об использовании электрических лучей для устройства связи бредовой мечтой.

Только у Попова неуклонно созревала подобная мысль. Он всюду искал ей подтверждения. Искал способы воплотить ее в жизнь. Это было потому, что он представлял собой счастливое сочетание ученого и техника, потому, что он был и человеком отвлеченной мысли и человеком практического ума. Он ставил не только вопрос: «Что я хочу знать?», но и другой вопрос: «Зачем я хочу знать?» И теперь, когда Попов прочел сообщение Лоджа, он сразу увидел в нем то, что было скрыто даже от самого автора. Почти десятилетний стаж работы в области электрических колебаний помог Попову уяснить себе полный смысл четырех строчек примечания Бранли и. наметить путь дальнейших поисков. Он понял, что именно это когерирующее свойство тонких» слоев металла открывает возможность телеграфирования без проводов.

В погоню за такой возможностью и пустился немедленно Попов со своим помощником. Ему не терпелось поскорее убедиться в необычайных способностях когерера. Отрезав круглое донышко у пробирки, получили удобную стеклянную трубочку. Железные опилки всегда имеются в физическом кабинете. Нужны еще металлические пробки, чтЪбы плотно закупорить порошок и подвести к ним ток. Где взять такие пробки?

Попов окинул взглядом ряды столов.

— Вот несите его сюда, Петр Николаевич, — сказал он, указывая на продолговатый ящичек, стоявший около лабораторных весов.

В нем >в бархатных гнездышках покоились распределенные по росту медные гирьки. Попов (вынул одну за круглую / головку и приставил ее широкой шляпкой к отверстию трубки*/

— Не подходит,— и взял другую.

Он перебрал несколько разновесов и наконец нашел Двадцатиграммовая гирька плотно затыкала трубку.

Пока он возился с гирьками, насыпал опилки и состав)-лял электрическую iienb из батареи, гальванометра и труб^ кн, Рыбкин устанавливал на соседнем столе вибратор.

Вскоре все было готово, Попов склонился над когереромД Рыбкин ждал сигнала- у индукционной катушки.

18