Техника - молодёжи 1945-10-11, страница 6

В конце 1941 года известный конструктор оптических приборов Дмитрий Дмитриевич Максутов изобрел новый вид телескопа совершенно неожиданной конструкции. Это изобретение мало назвать выдающимся. Оно — сенсационно, ибо сделано в такой области техники, где, по общему признанию, нельзя было ожидать иного прогресса, кроме медленного, постепенного улучшения конструкций* известных людям уже около трехсот лет. Л между тем изобретение Д. Д. Максутова — внезапный гигантский скачок вперед в технике оптического приборостроения.

Изобретение Максутова поражает не только своей необычайной плодотворно» стью для дальнейшего развития астрономии. Поражает чудесная простота открытия, подобная простоте золотого самородка, найденного нежданно счастливым золотоискателем, И надо прибавить. что этот редкий самородок был найден не среди необитаемых горных ущелий, не в глубине пропасти, куда не спускался еще человек, но на возделанном поле, сотни раз перепаханном плугом, рядом с дорогами, исхоженными тысячами ног

Это кажется невероятным, но это действительно тaft: открытие Максутова столь просто в своей основе, что оно могло быть сделано даже в XVII веке, во времена Ньютона, не говоря уж о последующих годах. И все же оно не было сделано! Чтобы понять этот удивительный факт, мало рассказать об одном телескопе Максутова. Надо сравнить с ним другие телескопы, посмотреть, какие пути к ним привели, какие усилия были преодолены.

Начнем поэтому немного издалека.

Астрономия, эта наука о мирах иных, чем наша Земля, занимает крайне невыгодное положение среди всех остальных наук. В самом деле: ученый любой другой специальности всегда имеет в своем распоряжении предметы, которые он изучает. Химик, желая исследовать какую-нибудь химическую реакцию, подходит к шкафу с реактивами, достает нужные вещества и соединяет их в том отношении, какое ему необходимо. Физик, изучая разнообразные свойства тех или иных тел, обязательно имеет их у себя в лаборатории. Он их нагревает или охлаждает, намагничивает, расплавляет, сжимает, растягивает,— другими словами, делает с ними все, что ему заблагорассудится. Нельзя себе представить геолога, никогда не державшего куска горной породы, зоолога, не прикасавшегося к животному, медика, не вскрывавшего трупа, историка, не листавшего в архивах пожелтевшие страницы документов в поисках следов отгремевших событий. Владеть вещами, которые изучаешь, иметь их в руках — таково первое требование всякой науки.

Но астрономия — исключение из этого очевидного правила. Астроном стремится изучать такие предметы, к которым не дотянется ни одна рука. Он занят Луною и планетами, кометами к

Солнцем, звездами и туманностями — далекими скоплениями звезд От ближайших из этих небесных тел мы отделены сотнями тысяч и миллионами километров. А другие находятся столь далеко от нас, что свет. пробегающий 300 000 километров в секунду, идет от них до Земли целый миллионы лет!

В своем изучении небесных тел астрономы. довольствуются только одним . узеньким мостиком, перекинутым на Землю из глубин мироздания, — лучом света, протянутым к нам от планеты или звезды. Слабый лучик света —вот единственный вестшда далеких миров, доходящий до ученого-астронома. Не правда ли, как этого мало, чтобы попытаться узнать что-либо об этих мирах?

Да, это немного. И все же, пользуясь только световыми лучами, что льются на Землю с небесного свода, астрономы сумели ответить на такие вопросы, какие, на первый взгляд, бессмысленно задавать. Они узнали вес звезд и планет. Определили их плотность, измерили их температуру. Более того: открыли химический состав небесных тел, выяснили, из каких элементов они состоят, Догадались даже об их возрасте и составили примерную историю их возникновения и развития. Все это сумели узнать, пользуясь только одним источником сведений: светом, световой энергией, доходящей на нашу планету даже из самых далеких пределов вселенной»

Но чтобы проделать эту работу, что« бы собрать все эти обширные сведения, недостаточно было, конечно» смотреть на небо простым глазом, не вооруженным каким-либо прибором. Глаз — слишком слабый приемник света, слишком несовершенный аппарат для астрономических наблюдений. Диаметр глазного зрачка в среднем всего лишь 5 миллиметров. Много ли может поступить света через такое маленькое отверстие от далекой звезды, еле мерцающей на не- \ босводе? Ничтожно мало. Вот лишь одна цифра: даже самые блестящие звезды посылают в глаз в миллион раз меньше света, чем небольшая свеча, поставленная на расстоянии одного метра от наблюдателя.

Чтобы черпать с небесного свода в сто, в тысячу раз больше световой энергии, чем это делает глаз, астрономы пользуются зрительной трубой — телескопом. У него, как и у глаза, имеется свой зрачок — объектив. Площадь объектива у больших, телескопов; в сотни тысяч раз больше площади глазного зрачка. И это означает: во столько же раз больше света собирает такой телескоп от какой-нибудь звезды, чем человеческий глаз.

Этот свет астроном может направить на фотопластинку —и на ней запечатлеются изображения, никогда невиданные человеком. Он может соединить телескоп со спектроскопом — и этот замечательный прибор позволит ему узнать химический состав Солнца и звезд. Увеличенное изображение планеты или звезды в телескопе он может рассматривать собственным глазом — и тогда он увидит и горные цепи на Л у-