Техника - молодёжи 1947-01, страница 29

Рис. С. ЛОДЫГИНА

М. ИЛЬИН

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ¹

>5щфся/ШОШ

Тысячами глаз надо следить за стихиями, чтобы уметь предсказать их поведение.

В нашей стране тысячи гидрометеорологических станций и постов.

И это совсем не так много, как может показаться. Ведь страна у нас боль, шая. Если взглянуть на карту, где станции отмечены кружками, сразу можно заметить, что кружков больше на западе и на юге. А на востоке и на севере—в Арктике, в сибирской тайге, в пустынях Средней Азии — станций нехватает.

Гидрометеорологи подсчитали, что нам нужно построить еще многие, тысячи станций и постов, для того чтобы в стране це оставалось ни одного уголка, где погода могла бы спрятаться от человеческих глаз. Но, кроме наших станций, есть еще тысячи других и во всех странах мира.

Все они участвуют в одной общей всемирной работе.

Да иначе и нельзя. Ведь погода не считается с границами.

За погодой надо следить на всем земном шаре — на суше # на море, на вершинах гор и в воздухе, над землей.

Смотреть двумя глазами умеет каждый. Но кдк посмотреть на земной шар сразу тысячами глаз?

Когда музыканты сидят рядом и смотрят на дирижера, им ничего не стоит приложить трубы к губам в один и тот же миг по взмаху дирижерской! палочки. Но где найти дирижера для многих тысяч наблюдателей, которые следят за погодой на пяти материках?

Тут сразу приходит в голову слово «радио».

Дирижером всех метеорологических станций мира можно сделать радиопередатчик.

Но что тогда получится?

Как только будет дан сигнал, все наблюдатели посмотрят на свои приборы. Они сделают это одновременно. Но ведь время-то в разных местах разное. В одном месте это случится в полдень, в

Ггом — на закате, в третьем — ночью* когда все наблюдения соберутся вместе, будет невозможно составить из них одну, общую картину погоды, понять, где теплее, где холоднее.

В Москве, скажем, сегодня теплее, чем во Владивостоке. Но в Москве солнце еще жарит ibo-bcio, а во Владивостоке оно уже зашло. Как же тут

» Начало см. в №№ I—12 за 1946 г.

разобраться, отчего в Москве теплее: оттого ли, что там более теплая погода, иль из-за суточного хода погоды —из-за того, что в Москве еще день, в то время как во Владивостоке уже ночь?

Разное время в разных местах — вот первая трудность, которую встречают наблюдатели, когда они пытаются смотреть на машину планеты, как один тысячеглазый человек.

Но трудностей не одна, ч много.

Смотреть на землю надо не только одновременно, но и одинаково. Надо одинаково смотреть и одинаково видеть. А люди смотрят и видят по-разному. Взять хотя бы такую вещь, как видимость. Если наблюдатель сообщает, что на аэродроме А плохая видимость, самолету надо садиться на аэродром Б, где видимость хорошая

Но как быть, если наблюдатели смотрят на вещи по-разному? Что один считает хорошей видимостью, то другой считает плохой. Может Показаться, что это происходит оттого, что видимость определяют на-глазок, без приборов. Но и приборы — даже самые точные — тоже видят по-разному.

Нет двух одинаковых людей. И не так-то легко найти два совершенно одинаковых прибора.

А ведь нам нужны тысячи глаз и тысячи приборов.

Разное время, разные глаза, разные приборы...

Как все это примирить, привести к одному знаменателю?

Это не так-то просто.

Но даже если бы у наблюдателей были и одинаковые глаза, и одинаковые приборы, и одинаковое время, им все равно помешало бы одинаково наблюдать уж одно то, что они находятся в разных местах.

Вот два наблюдателя: один — на горе, другой —- на равнине. Они смотрят на барометр одновременно. И оказывается, что давление на горе ниже, чем на равнине. Барометры показали разное давление не потому, что на этих двух станциях разная погода, \а потому, что станции стоят на разной высоте.

А вот два других наблюдателя, выбранные наудачу иэ многих тысяч. Один наблюдатель—на севере, а другой —на юге. И там и тут совершенно одинаковое давление, но два свидетеля — два барометра —- дали разные показания, потому что на севере было холодно, а на юге — тепло. На севере ртуть съежилась от холода, и от этого барометр показал

меньше, чем надо, а на юге ртуть от тепла расширилась. Барометр словно забыл, что он барометр, а не термометр, и отозвался на повышение температуры.

Но если бы даже и на севере и на юге была совершенно одинаковая погода, если бы там было одинаково тепло или одинаково холодно, все равно показания барометра не сошлись бы между собой. На севере не такая, как на юге, сила тяжести: там ртуть тяжелее, и, значит, нужен меньший столбик ртути в барометре, чтобы уравновесить точно такое же давление.

Как же быть?

Как сделать, чтобы тысячи наблюдателей видели одинаково, несмотря на то, что они живут в разных местах, что у них неодинаковые глаза, неодинаковые приборы, неодинаковое время суток, неодинаковое время года и даже сила тяжести неодинаковая?

Как сделать, чтобы тысячи были, как один? Может быть, это невозможно?

Нет, люди всегда могут найти общую точку зрения и договориться, когда это необходимо. На то они и люди.

Задача такая большая, что ее придется решать по частям.

Начнем с времени.

Как должны поступить наблюдатели, чтобы одновременно посмотреть на приборы?

Можно было бы посоветовать наблюдателям, чтобы они начинали! работу по своему местному времени.

Климатологи будут довольны. Изучая таблицы наблюдений, они смогут ясно представить себе, какая погода была в том или в другом месте утром, днем, вечером, ночью.

Но такое решение вопроса не понравится синоптикам. Ведь смотреть по местному времени это совсем не значит смотреть одновременно.

Наблюдатель в Москве выйдет утром на площадку на несколько часов раньше, чем наблюдатель в Челябинске, потому что в Челябинске утро наступает позже, чем в Москве. За эти несколько часов положение циклонов, фронтов, антициклонов изменится.

Может случиться, что циклон* из Москвы успеет дойти до Челябинска. И тогда один; и тот же циклон появится на синоптической, карте в| двух разных местах.

Как же быть? Послушаться климатологов и производить наблюдение по местному времени или послушаться си

27