Техника - молодёжи 1947-07, страница 23
Олег ПИСАРМЕВСКИЙ Рис. К* АРЦЕУЛОВА Менделеев в юности однажды был приговорен врачами к смерти. Предполагали, что у него последняя степень чахотки: время от времени у него горлом шла кровь. Тогдашние врачи долго не могли распознать истинной причины этих кровотечений. А их вызывал совсем не смертельный и при известных условиях даже не очень опасный порок сердечного клапана. В автобиографических заметках, написанных уже под старость» Менделеев вспоминал об этой врачебной ошибке ворчливо, но благодушно. Однако представьте себе печально обнаженные стены лазарета Главного педагогического училища в Петербурге, где учился Менделеев. Представьте себе худощавого, голубоглазого юношу, ослабевшего от потери крови и еще хуже себя чувствующего от пребывания в постели. Его угнетает неподвижность. Он много читает и пишет — больше, чем разрешают больничные правила. Только это примиряет его с неприветливыми стенами больницы. Он не выносит даже вида институтского лекаря Кребеля. Когда тот приходит, Менделеев откидывается на подушку и закрывает глаза. В одно из таких посещений лазарета, думая, что Менделеев спит, лекарь говорит, обращаясь к директору^ громче, чем это полагалось бы над постелью больного: — Этот уже не встанет... Представьте себе все это и попробуйте угадать, что будет делать Менделеев, оставшись один. В глубокой тоске он еще долго будет лежать с закрытыми глазами. А затем? Вы думаете он покорно подчинится велению рока, провозглашенному лекарем? Поддастся безысходному отчаянию? Будет биться головой о железные скрепы больничной койки? Ничего подобного. Он приподнимается с подушек и начинает приводить в порядок записи лекций. Его можно пр и говоршъ к смерти, но нельзя приговорить к ничегонеделанию. Жить —для него это значит узнавать. Узнавать с неслыханной жадностью, с неутомимым упорством. Жить — это значит мечтать и широко в привольно, вырываясь мыслью сначала за стены училищного лазарета, затем за ■пределы своей эпохи. Жить — это знач-ит творить, трудясь с неиссякаемым вдохновением. Таков Менделеев, и не удивляйтесь, когда вам расскажут, как много этот человек успел сделать в своей жизни. Его открытия в области химии бессмертны, и о них знают все. Периодическая система химических элементов во всем мире называется менделеевской. Но далеко не всем известно, что еще до того, как Менделеев созданием своей системы заложил основы современной химии, он сделал уже несколько открытий в физике, на одном из которых (я имею в виду температуру абсолютного кипения) основана вся наша техника глубокого холода. Он успел испытать радости преуспевающего опытника-полевода. Набросанная им в конце прошлого века в одной' из речей в В^зльном экономическом обществе программа научных работ в области земледелия представляет собой такой взлет мыслей, что с ней можно сопоставить только отчеты нынешних,, советских, почвенных и агротехнических институтов. Только теперь, через пятьдесят с лишним лет после того, как эта программа- была высказана, она выполняется в полной мере, как, впрочем, и многие другие предвидения этого научного колосса, А потом уже была открыта периодическая система элементов— одно из главных творений 'Менделеева. Уже был поставлен Великий Опыт, о котором речь пойдет дальше. Менделеев продолжал свои работы по химии, занимавшие месяцы и годы упорного труда. И вдобавок ко всему этому он успел выпустить отличную книгу но воздухоплаванию, связал свое имя с несколькими, попутно придуманными? приборами для измерения плотности газа на разных высотах и, конечно, не мог утерпеть, чтобы не полетать самому на воздушном шаре. Можно вспоминать одну за другой увлекательные повести о том, как он перекраивал таможенные тарифы в России, как боролся с «духами», как объездил Европу и Америку, чтобы иностранным опытом подкрепить свои предложения о развитии нефтяного дела на. родине, и вместо этого убеждался, что эти идеи оригинальны и встречаются всюду как новость. Одновременно с адмиралом Макаровым он разработал во всех деталях проект плавания сверхмощного ледокола, который должен был проложить Великий Северный морской путь. Он подготовил введение в своей стране метрической системы. И это лишь часть всех его дел! Ведь я не упомянул еще, что он разработал свой собственный способ приготовления бездымного пороха для флота, что это ему принадлежит мысль о подземной газификации углей — мысль, родившаяся в связи с изучением природных богатств Урала. Можно было бы продолжить этот поразительный перечень, но я вынужден поставить здесь точку, чтобы вместе с читателем обратиться к рассказу о том главном деле, за свершение которого наш народ и вместе с ним вся мировая наука чтут Менделеева как одного из величайших гениев человечества. - Когда Менделеев ослабевшей от 'болезни рукой .все-таки тянулся к учебнику, — это был прежде всего учебник химии. Почему именно химия увлекла его больше других наук? Вероятно, потому, что здесь было больше всего неясностей и трудностей, а у него в характере была беспокойная черта, которая заставляла его постоянно искать единоборства с трудностями. Вместе с тем эта наука казалась ему именЬо той дорогой, следуя которой можно рассчитывать наверняка достичь могущества. А он о нем пламенно мечтал. Не для себя: для своей страны. Мысль о ней всегда была первой, мысль о себе — всегда последней. Даже когда он сражался за признание первенства своих работ, он делал это «не ради славы своего, а ради славы русского имени». Источник могущества и достатка народа он видел в расцвете производительных сил. С трибуны ученого, завоевавшего всемирное признание, он призывал пробудить «черных великанов», которые «много, много веков в земле пластами лежат, не шевелясь». Так образно он называл в своих статьях непочатые в его время каменноугольные залежи Донецкого, бассейна. Он призывал к многостороннему, разумному, химическому использованию «черного золота» — нефти. В химии воплощалась с детства захватившая его мечта — обратить на пользу людям простые, дешевые, доступные, «повсюдные», как он выражался, то есть повсюду распространенные, вещества. Мальчиком он постоянно бывал на стекольном заводе, который вела его мать, горячо ж любимая. В пламензЕ горна речной песок перерождался в прозрачное стекло, находившее множество необходимейших применений. Химия, которую Менделеев начал изучать юношей, обещала раскрыть пытливому уму тысячи подобных же простых и богатых секретов. Природа осмысленная, подчиненная строгим законам, устремленная к человеческим целям, природа в пробирках, горнах, заводских печах против дикой природы, строптивой, сопротивляющейся, скрытной ш необузданной, — вот величественное поле вековечной борьбы, исход которой—он в это верил — призвана решить химия. Все, что нас окружает: горы с их сияющими снеговыми вершинами и глядь морей, песчаные дюны и нагромождения вулканической лавы, водоросли; та звезды да, наконец, мы сами — все это последствия грандиозных химических реакций в лаборатории природы. И в то же время все сущее вокруг нас —это арена непрерывно продолжающихся химических превращений. Некоторые из них могут быть повторены в лаборатории. Водород и кислород, соединяясь, дают воду. Нашатырный спирт («ах называется водный раствор аммиака) происходит от соединения водорода с азотом. Углерод, из которого состоят уголь, графит и алмаз, в «соединении с тем же водородом, образует горючий -болотный газ— метан, Уже известно, из каких частей составлены многие сложные вещества. Это большая победа. Но известны, разведаны только островки, а за ними тянутся материки неизвестности. Химик, во времена Менделеева, занят в значительной ме<-ре тем же, чем и зоолог ш ботаник. Как те вдут и описывают отдельные виды животных и растений, так в химик находит и описывает химические «индивидуальности» разных веществ. Для этого ему не надо забираться в полярную тундру, как это приходится делать в поисках, скажем, неизвестного вида мхов. Ему не приходится страдать от жары 21 |
