Техника - молодёжи 1951-10, страница 35

Вл. НЕМЦОВ

(Ms записок радиоконструктора)

Рис. Л. СМЕХОВА

Исследователю-конструктору в своих творческих исканиях часто приходится выходить далеко за стены своей лаборатории.

Пример этому та история, что произошла в конструкторском бюро, в котором я когда-то работал.

История, которую я расскажу, не приключенческий рассказ, она действительное происшествие, случившееся в одной из лабораторий на заре становления нашей радиопромышленности.

Был у меня в лаборатории техник — человек еще очень молодой, горячий, пытливый, увлекающийся, — словом, склонный к настоящему творческому труду. Именно из таких людей выходят смелые инженеры, готовые на многое ради любимого дела.

Однажды мы с этим техником — назовем его Пашей Курбатовым — конструировали новый радиоаппарат. Для изготовления катушек нам был нужен материал, отвечающий самым высоким требованиям — диэлектрик, обладающий отличными электрическими качествами и к тому же очень прочный, не боящийся толчков и способный стойко переносить холод и жару.

Помню, сколько печальных разочарований принесли нам первые образцы радиодеталей из нового материала, так называемого «полистирола».

Электрические свойства полистирола были замечательны, этот полупрозрачный материал обладал минимальными потерями.

Но радость наша была преждевременна. Катушки, сделанные из этого материала, не выдерживали жары и мороза, вдруг ни с того ни с сего трескались.

Инженеры-химики, которые разрабатывали полистирол, были в отчаянии, а радиотехники торопили их и присылали безрадостные протоколы испытаний, где откровенно писали все, что они думали о новом материале.

Надо было найти новую технологию изготовления полистирола.

В то время для промышленности изготовление пластмассы было делом новым и не вполне ясным. Некоторые производственные организации выпускали нехитрые стаканчики для бритья, какие-то пестро-мраморные тарелки, чернильницы и игрушки. Недолговечны были эти изделия.

И вот однажды Паша Курбатов нашел на полу пуговицу.

Она была прозрачна, но не из стекла, не из целлулоида, а из какой-то новой пластмассы.

Паша показал эту пуговицу мне, а я взялся за лупу и пинцет. Материал оказался прочным, и от легких ударов трещин на нем не появлялось. Это был не галалит.

В термокамере пуговица выдерживала довольно высокую температуру.

Определили мы и электрические свойства этого материала. Предварительная проверка показала, что так называемый 1«угол потерь» в нем достаточно мал.

Несчастную пуговицу царапали ножом, сверлили, стучали по ней. Пуговица все выдержала.

Наконец-то в лаборатория появился материал, который мы так долго искали! Значит, он где-нибудь производится. Не может быть, чтобы во всей стране существовала только одна такая пуговица.

Мы не знали химического состава этой прозрачной пластмассы — пусть ее исследуют химики, а мы пока разыщем фабрику, выпускающую чудесные пуговицы, закажем там катушки для наших радиоаппаратов. Потом, если потребуется, вызовем ленинградцев, им, вероятно, нужна технология для изделий из полистирола. Почем знать, может быть, совместные усилия инженеров с фабрики пуговиц и ученых химиков из института дадут именно тот материал, который так нужен радиопромышленности.

Я сказал технику:

— Паша, есть задание. Надо узнать, откуда к нам в лабораторию попала эта пуговица.

В тот же день техник приступил к демонстрации чудес разведки.

К сожалению, авторы детективных романов мешали ему видеть главное и подчас направляли по ложному, к тому же слишком запутанному следу.

Курбатов начал с того, что решил установить, когда загадочная пуговица попала в лабораторию.

Выяснилось, что сегодня, так как подметавшая утром уборщица не могла бы оставить пуговицу на видном месте посреди комнаты.

Далее несомненно, что прозрачная .пуговица с рисунком могла быть только на женском платье.

У наших лаборанток подобных пуговиц не оказалось, значит ее потерял кто-то из посторонних. Кто же заходил сегодня в лабораторию?

Утром приходили многие сотрудницы института: из соседних лабораторий, из конструкторского бюро, с опытного завода, секретарь главного инженера и девушка из планового отдела.

Еще до звонка на обед Паша отпросился в столовую.

Он был уверен, что увидит у ко-го-нибудь на платье драгоценные прозрачные кружочки.

Впрочем, в глубине души он допускал все-таки почти невероятную возможность существования только одной пуговицы на одежде.

Паша с пристрастием допрашивал сотрудниц лаборатории и других отделов, не видели ли они где-нибудь таких пуговиц.

Я в это время звонил во все московские предприятия. занимавшиеся выпуском галантерейных изделий.

Председатели правления артелей, техноруки мелких производств, выделывающих зубные щетки с пластмассовыми ручками, гребешки и пуговицы, в один голос отвечали мне, что никогда ничего не слыхали о прозрачных пуговицах не из стекла, галалита или целлулоида.

Вся надежда была на Пашу. Но он вернулся из столовой расстроенный и удрученный: никто из сотрудниц института не терял прозрачной пуговицы.

Вот она, единственная, лежит у техника Паши на ладони, просверленная, исцарапанная, избитая молотком, все испытавшая ради науки.

Об истории с пуговицей услышали инженеры из соседних лабораторий. Им тоже был нужен хороший изоляционный материал, с гораздо более высокими механическими и температурными свойствами, чем все известные.

— Паша, милый! На тебя смотрит все человечество, — умоляли инженеры. — Да неужели при твоем таланте ты не сможешь узнать, откуда появилась в лаборатории какая-то пуговица?

Паша смущенно мял в руках кепку и вздыхал.

В лабораторию явился сам заместитель начальника технического отдела. Он посочувствовал горю и задумался.

— Погодите, — вдруг сказал он и подошел к телефону. — Мухин, ты с кем сегодня был в четвертой лаборатории? Ну, когда лед привозил для камеры?

Выяснилась интересная подробность, которая потом послужила Паше путеводной нитью в его поисках. Оказывается, еще до начала работы в лабораторию действительно заходил Мухин — работник из нашего технического отдела, причем вместе с сотрудницей особого производства, где делается сухой лсд.

Девушка привезла этот лед и помогла Мухину положить его в камеру.

— Адрес места, где делается сухой лед, известен, — глубокомысленно рассуждал Паша. — Фамилия разносчицы льда? — добивался Паша у Мухина.

— А кто ее знает. Справься в бюро пропусков, там тебе скажут не только фамилию, но даже и номер ее паспорта.

Паша поехал на фабрику и, став

33