Техника - молодёжи 1952-01, страница 28

OP

КИРИЛЛ АНДРЕЕВ Рис, Н. КОЛЬЧИЦКОГО и А. ПЕТРОВА

Недавно в американской печати появилось сообщение, что «величайший глаэ в мире», пятиметровый телескоп обсерватории Маунт Паломар, демонтирован для перешлифовки и переполировки его гигантского зеркала.

Двадцать лет подряд это стекло-левиафан давало обильную пищу американской прессе. Все газеты и журналы Соединенных Штатов подробно расписывали, сколько времени проектировался «тот инструмент, как варилось стекло и каким образом совсем готовое зеркало после нападения японцев на Пирл-Харбор было где-то в Калифорнии зарыто глубоко в землю. А после окончания войны столь же подробно журналисты описывали «воскресение» зеркала, его перевозку на гору Паломар и, наконец, монтаж телеско-па-гиганта.

Но советского читателя, который захотел бы собрать вместе все эти разрозненные заметки, вероятно, поразило бы одно обстоятельство. Тщетно искал бы он хотя беглого упоминания имени автора проекта телескопа или конструктора обсерватории. Зато взамен этого он нашел бы подробнейшее, похожее на каталог перечисление фирм, принимавших участие в создании «шедевра американской техники», «чуда двадцатого

века», фирм, обеспечивших себе тахим способом широкую рекламу.

Что же заставило американцев, вложивших в постройку паломарского гиганта столько сил и средств, демонтировать совершенно новый телескоп всего лишь через год работы и предпринять длительную и дорогостоящую перешлифовку?

Событие это не случайный, единичный факт. Это закономерный итог развития американской буржуазной техники, явление, в котором, как в капле воды, отражаются судьбы зарубежной науки, тот общий кризис, которым охвачены все стороны культуры капиталистического Запада.

Почти с детства американская астрономия заразилась болезнью гигантизма. Соревнуясь друг с другом, новоиспеченные миллионеры-меценаты, на чьи средства построены почти все американские обсерватории, заказывали телескопы все больших и больших размеров. Так возникли величайшие в мире рефракторы, Иеркский и Ликский, носящие имена миллиардеров-жертвователей. Так был сооружен паломарский левиафан, непригодный для использования, так как его конструкция находится уже за пределами возможностей современной американской техники.

В самом деле, ого чудовищное стекло весом в четырнадцать с половиной тонн уже не может выдержать своего собственного веса, оно сохраняет свою форму только тогда, когда лежит на горизонтальном станке, на котором его шлифуют и полируют! Но достаточно лишь слегка наклонить его, достаточно лучу яркой звезды нагреть его на ничтожные доли градуса, как зеркало, которое «плавает» на сложной системе подпорок и поддерживающих рычагов, теряет свою параболическую форму. А отклонения всего лишь на одну стотысячную миллиметра достаточно, чтобы сделать инструмент непригодным для наблюдения.

Характерно, однако, что крушение надежд, связанных с новым телескопом, очень мало огорчило американских астрономов. Дело в том, что результаты наблюдений астрономов в США, миллионы фотопластинок, собранных в стеклянных библиотеках обсерваторий, бесплодно пылятся на полках. В бессмысленное коллекционерство превращаются новые исследования «ученых-чернорабочих», как именуют на Западе астрономов-наблюдателей. Буржуазная наука уже не может охватить наиболее крупные и принципиальные вопросы, так как ее мировоззрение неминуемо толкает ее на идеалистические и пессимистические выводы и каждый новый факт только усиливает смятение в лагере американских ученых, чья теоретическая мысль уже давно бьется в безвыходном тупике.

И чем дальше, тем более пышным цветом распускается на Западе теоретический формализм, наука превращается в бесплодную игру математическими

Недалек день, когда советские ученые увидят на экране телевизора подробности таинственных сегодня пейважей Юпитера. Сатурна, Плутона. Передача изображений будет осуществляться с автоматически действующей ракеты, посланной на разведку космических пространств...