Техника - молодёжи 1952-01, страница 29
символами. Уделом ученых-идеалистов становится производство идеологических отбросов, сознательная фальсификация науки ради сокрушения ненавистного им материализма. Центральная фигура в современной буржуазной науке не наблюдатель или экспериментатор, кропотливо собирающий факты и не имеющий никакой надежды их когда-либо обобщить и осмыслить, но ученый-теоретик, «свободно творящий» за своим письменным столом и. полностью пренебрегая фактами, создающий на бумаге фантастические модели светил, звездных систем и целых вселенных. Не факты, которые, по образному выражению Павлова, являются «воздухом ученого», а воображение — вот главный источник теоретических построений буржуазных астрономов. Недаром Бонди, Гоулд и Хойл утверждают, что материя мира все время создается ■из ничего». Не случайно работающий в Америке не* мецкий физик Паскаль Иордан учит, что время от времени пространство образует «складки», имеющие пять измерений, и в этих складках, также из ничего, рождаются звезды. Огромной популярностью пользуются идеи Джорджа Гамова, «открывшего», что звезды возникли раньше, чем пространство, и что они представляют собой вечные двигатели первого рода, где энергия создается из ничего. От пренебрежения внешним миром лишь один шаг до его отрицания. «О том, какое пространство занимает электрон, спорить так же бесполезно, как и о пространстве, занимаемом страхом, тревогой или неуверенностью», — писал недавно умерший английский астрофизик и философ Джемс Джине. И далее: «Все конкретные детали картины мироздания: яблоки, груши, бананы, эфир, атомы и электроны — суть просто покровы, в которые мы драпируем наши математические символы, — они принадлежат не природе, а притчам, с помощью которых мы пытаемся сделать природу постигаемой... В физике бог создает математику, а люди — все остальное...» Так через открытые ворота физического идеализма в буржуазную науку проникает неприкрытая попо»-шина. И ныне уже нихого не удивляет, чтб реакционный американский философ Уайтекер пишет на титульном листе своей книги, вышедшей в 1046 году: «Пространство и дух. Теория вселенной и доказательство существования бога». А французский астроном Жаве в книге «Лицо вселенной» вторит ему в 1048 году: «Что касается начала вселенной, мы можем с еще большим правом, чем в прежних космогониях, повторить первые три слова библии: вначале был бог-.» И все громче звучат на современном буржуазном Западе утверждения, что мир непозчаваем, что человеческому разуму поставлены извечные границы, которые ему не суждено переступить. Может быть, пространство заполнено темными звездами, которые, как призраки, носятся по неведомым путям; быть может, там, за чудовищными черными туманностями, ослепи-телько сияет могучее центральное ядро нашего Млечного пути; быть может, в недрах звезд, где, как в исполинских атомных котлах, варится энергия мира, скрыты страшные патологические области, не подчиняющиеся известным нам мировым законам, но вся эта, по выражению Джинса, «таинственная вселенная» навеки скрыта от очей смертного человечества! - Нет!-отвечает на этот шаманский вой советсхМя наука, владеющая универсальным оружием диалектического материализма. — Нет, в мире нет ничего непознаваемого, есть только вещи, пока еще не познанные. Там, где вчера лишь тонкая игла одинокого исследователя прокалывала темную завесу, отделяющую от человечества неразведанную часть вселенной, ныне там тысячи ученых проникают сквозь нее своим активным зрением. А завтра мы совсем сорвем этот пресловутый занавес, ибо вместе с новой эрой коммунизма на смену нашему еще не совершенному знанию идет всеведущая и всемогущая наука завтрашнего дня! И это будущее не отдаленная мечта, а дело наших рук, оно уже существует в планах, проектах и чертежах. В сегодняшней советской астрономии мы уже можем различить первые лучи ее завтрашнего расцвета, так как всегда неизменными останутся ее основные особенности, которые так резко отличают ее от буржуазной науки: передовое материалистическое мировоззрение, могущественный метод диалектического материализма и тесная связь, вернее единство теории и практики. Советская астрофизика помогает нам строить правильную картину мира и вплотную подходит к проблеме управляемости атомными процессами, изучает неведомые на земле состояния материи и ищет путей предсказания землетрясений. Именно поэтому она уже и сейчас занимает первое место в мире. Традиции великих русских ученых, чье наследие чтит наша советская наука, всегда помогали теоретической науке развиваться в неразрывной связи с практикой, с экспериментом. Принцип этот, сформулированный Ломоносовым два столетия назад, гласит: «Из наблюдений установлять теорию, через теорию исправлять наблюдения есть лучший всех способ изыскания правды». И летопись развития русской астрономии знает целый ряд разительных тому примеров. Еще в XIX веке, когда оценки температуры Солнца колебались от тысячи до нескольких миллионов градусов. причем все эти цифры назывались астрономами совершенно произвольно, директор Московской астрономической обсерватории В. К. Цераский решил для проверки этих предположений применить эксперимент. Он собрал солнечные лучи при помощи огромного вогнутого зеркала и расплавлял в его фокусе различные вещества с известной заранее температурой плавления. При помощи несложных расчетов оказалось возможным установить действительную температуру поверхности Солнца. Так было положено начало точному измерению радиации Солнца и звезд. Полвека назад, когда только теоретически предполагалось, что линии в спектрах светил смещаются при их движении по лучу зрения, академик А. А. Бело-польский, впоследствии директор Пулковской обсерватории, поставил в лаборатории чрезвычайно тонкий и остроумный опыт по проверке этого закона. Позже этот эксперимент, с еще большей точностью, был повторен академиком Б. Б. Голицыным. Эти исследования русских ученых легли в основу современных методов определения лучевых скоростей небесных светил. 27 |
