Техника - молодёжи 1952-04, страница 31

(Научно-фантастическая повесть)

Рис. К. АРЦЕУЛОВА

РОЖДЕНИЕ ИДЕИ

Нева несла последние льдины Ладоги, била их волнами, швыряла о набережную, шумела... Она точно сердилась, что на дворе уже май, а ей все еще приходится возиться с остатками своих зимних оков.

Со стороны залива неслись порывы холодного ветра.

И все же все кругом было радостным, весенним. По небу мчались светлые облака, само оно было голубым и глубоким. Ощутимо грело солнце, и если бы не шторм, было бы совсем тепло.

Терехов уже давно стоял у парапета набережной напротив входа в Летний сад и любовался Невой, небом, облаками. Постепенно на душе у него становилось все спокойнее.

Час назад, когда он вышел из института, он чувствовал себя исключительно скверно. Ему казалось, что он выдохся, что его конструкторская работа кончена. Ведь два месяца - два месяца! - ему никак не удавалось решить сравнительно простую инженерную задачу!

Сегодня утром к Терехову подошел секретарь партбюро института доцент Охлопков и сразу предложил поговорить с директором об отпуске.

- Поезжайте, Миша, в Крым или в Сочи. Там уже весна в полном разгаре.

Терехов вскипел: какая там весна!

Секретарь партбюро сурово, даже, пожалуй, слишком сурово, попросил Терехова не волноваться, а затем сообщил, что накануне вечером один из аспирантов института предложил очень интересное решение конструкции ветроколеса, которое, пожалуй...

Терехов искренно обрадовался, зашел в лабораторию, где работал этот аспирант, и до полудня просматривал его чертежи и расчеты, корректировал их, хвалил, а потом заявил директору, что ему, Терехову, больше работать над темой незачем.

- Очень хорошо! — сказал директор. - В таком случае поду

майте, исходя из нашего общего плана, над новой темой для себя. А если хотите, поезжайте в отпуск.

И вот тогда-то оживление, владевшее Тереховым, пока он работал с молодым конструктором, сразу прошло. Сухо поблагодарив директора, он вышел из института и побрел куда глаза глядят.

В конце концов он очутился в Летнем саду; покружил по его аллеям, вышел на набережную и здесь, на ветру и солнце, остановился, рассеянно оглядывая суровую Неву.

Далекий рокот маломощного авиационного мотора привлек его внимание. Терехов поднял голову и увидел, как за Невой, над Каменным островом, медленно плыл навстречу облакам «ПО-2».

И вдруг Терехов увидел необычайное: самолет стал пятиться! Шпиль Петропавловской крепости был прекрасным • ориентиром. И ошибиться в том, что летевший над ним сперва нормально «ПО-2» теперь медленно-медленно двигался обратно, хвостом вперед, было невозможно.

— Чорт возьми! — воскликнул Терехов. — Вот история!—Но сейчас же, конечно, нашел объяснение этому, казалось бы, опрокидывающему все законы аэродинамики феномену.

Самолет попал в ветровую струю, скорость которой превышала его скорость. Ведь «ПО-2» развивает не больше 120 км в час, а воздушные потоки достигают иногда и двухсот...

— Эх, вот чем надо овладеть! — выбросил Терехов руку к небу. — Таким вот мощным потоком на высоте, ну хотя бы немного большей, чем высота этого шпиля! — Ну как, скажем, этот змей...

Над темными вербами крепости сверкнул на солнце змей. Обыкновенный ребячий бумажный змей, стремительно взвивавшийся к небу по крутой дуге.

В это мгновение в сознании конструктора пробежали, дополняя и обгоняя друг друга, несколько умозаключений, сливаясь в одну яркую, как вспышка магния, мысль.

...Профессор Трубокуров только что закончил консультировать двух студентов-дипломантов и прощался с ними, когда в дверь его квартиры раздался сильный стук.

— Сейчас открою, минутку терпения! — крикнул Трубокуров, неторопливо зажег свет, поправил сбившийся в сторону половичок, взглянул на себя в зеркало (худеешь ты, брат!) и только тогда повернул ключ.

— Михаил?

— Я, я, я! — Терехов ворвался в переднюю. — Опять прихорашивался, прежде чем открыть? Опять?

— Тсс... Там ребята, — остановил Трубокуров. — Мои студенты.

— Почему студенты? — оторопело поглядел на профессора Терехов. — Ах, да... Наверное, дипломанты. Извини! Но чем бы ты сейчас ни занимался... все равно я не могу ждать. Я сейчас попрошу у них прощения, приму всю вину за срыв консультации на себя...

— Во-первых, здравствуй, — снова перебил Терехова Трубокуров.— А во-вторых, мы уже закончили, и я в твоем распоряжении. Но только помни наш уговор... Если не возьмешь себя в руки, разговаривать с тобой всерьез не буду.

— Ну, я уже в полной норме!-улыбнулся кЬнструктор. — Вот если бы ты видел меня полчаса назад на набережной...

И вдруг, подскочив к профессору, сжал его в объятиях.

— Сашка! Сашка! Ты понимаешь — идея! Идеища! Чудеснейшая! Увидел самолет — летит задом наперед... Змей... Облака... Вспомнил стратостат «Осоавиахим»! И сразу нашел, понимаешь, непрерывно действующий...

— Задушишь, — сказал Трубокуров, не делая, впрочем, попыток освободиться из объятий. — Ну, пойдем посмотрим, как выглядит твоя «идеища»...

Терехова и Трубокурова связывала многолетняя дружба и совместная работа над различными изобретениями. Они познакомились еще на первом курсе механико-математического, сошлись во вку

29