Техника - молодёжи 1952-04, страница 32

сах и взглядах ка многое, несмотря на разность характеров и темпераментов. Но бывало, что взгляды их не совладали, и тогда они жестоко спорили. Однажды после окончания университета ени вообще решили «порвать все отношения». Причиной ссоры было то, 4vo Трубоку-ров, зная математические способности друга, требовал, чтобы он остался в аспирантуре и готовился к научной деятельности.

— Будем вместе илм по отдельности, как хочешь, разрабатывать дальше, например, теорию гребного винта, — говорил он. — Или проблемы динамики газог... Как это интересно! И как нужна такая теоретическая работа для практики, для наших конструкторов самолетов, турбин, ракет...

Но Терехов упрямо твердил одно и то же: *Хочу на завод, хо чу на производство, хочу не только видеть явление в виде формулы или кривой на ватмане, но и ощупывать его руками», — и не соглашался ни с какими доводами.

После этей размолвки они не виделись около полугода.

Трубокуров начал работать над диссертацией под руководством профессора Никольского, а Терехов поступи*, в конструкторское бюро одного из заводов. Затем друзья помирились. Поводом для этого послужила периая большая работа Терехова. Сконструировав важное усовершенствование,, повышающее коэфициент полезного действия газовой туюбины, он пришел к Тру-бокурову, и они вместе проанализировали все «за» и «против» предложения. С тех пор их дружба обрела прочную базу в совместном труде над решением различных технических задач.

Конечно, не всегда они выступа чи как соавторы. Но важнейшее из изобретений Терехова — конструкция инерционного ветродвигателя нового типа — было разработано обоими: каждый из друзей сложил в него много мыслей и труда. Инерционный двигатель так и пошел ъ серийное производство под маркой -ТТ-16», то-есть < Терехов — Трубокуров, модель шестнадцатая»...

— Итак, Михаил, рассказывай все толком, — сказал Трубокурсв, когда, просодив студентов, вернулся в кабинет. — И, прошу тебя, садись! Ты же знаешь, что я плохо сосредоточиваюсь, если что-нибудь мелькает перед глазаьи.

БегавшиГ. из угла в угол Терехов со вздохом бросился в кресло, прикрыл глаза рукой и стал излагать свои мысли, созревшие за период поисков решения проблемы в течение двух пос\еднлх месяцев.

Трубокуров слушал ею, легонько покашливая, глядя в окно поверх крыш на проносившиеся по небу светлые облака.

— Этс дерзость, Михаил Дерзость! — сказал он. — Но это и гениально...

•(ОСОБОЕ ЗАДАНИЕ»

Д еревья зазеленели в одну ночь. Еще вчера почки на тополях аллеи, ведущей к зданию воздухоплавательной станции, были покрыты коричневыми колпачками, а сегодня. когда Александров, сдав дежурство, вышел с террито

30

рии аэрс дрома, он ступал по асфальту, усеянному этими колпачками. Душистый воздух веял в лицо.

Усталость после бессонной ночи как рукой сняло, и он подумал, что, пожалуй, не стоит ложиться сегодня, а лучше взять в гараже «Москвич*», поехать на Истринское водохранилище, повидать обосновавшегося там старого приятеля, может бмть, побросать спиннинг. И, сг.мое главное, подышать, побольше подышать весной...

— Товарищ Александров. вас просят позвонить дежурному. Телефон вот здесь, в караульной..

Номер дежурного был занят минуты две, и Александров хотел было уже итти обратно и узнать, в чем дело, когда зуммер аппарата пронзительно заверещал и в трубке послыша\ся возбужденный голос метеоролога Канцева, принявшего дежурство от Александрова.

— Алексей, ты? Ну, наконец-, то, я тебя поймал. Слушай... 1 ебя срочно вызывает директор нашего института. Ты должен прибыть к нему в девять ноль-нсль. Я сообщил в гараж, чтобы пригстопили «ЗИС» — мчись в Москву. За час долетишь. Все!

— Понятно, — ответил Александров и, помедлив секунду, не удержался и спросил

— А по какому вопросу вызывают? Не знаешь?

— Осооое задание! — тихо ответил Канцев, пожелал счастливого пути и дал отбой.

«Особое задание»!.. В годы Великой Отечественной войны старший лейтенант, а затем капитан Александров не раз получал приказы, озаглавленные этими волнующими словами.

Однажды, например, в период напряженных боев на Западном фронте в сорок втором, он почти целый день корректировал огонь дальнобойной артиллерии, применив почти якробатиче ский трюк. Ночью он поднял свой привязной аэростат в облака, а утром опустился на трапеции под нижнюю кромку тяжелой пелены туч, стлавшихся над землей. Очень противно было болтаться на километровой высоте в сыосм, холодном воздухе. Особенно неприятно потому, чго ноги умоляли об опоре. Хотя бы на минутку!

В другой раз «особое задание», порученное ему, заключилось в том, чтобы провести корректировку огня батарей с привязного аэростата... из гыла врага. Партизаны захватила оболочку аэростата немецкой конструкции, а затем ее и балло :ы, наполненные сжатым водородом, перевезли через лес на вьюках к линии фронта. Здесь в назначенное утро Александров поднялся в небо, а стартовая команда ушла обратно к партизанской базе.

Фашисты, конечно, сразу же обнаружили «-колбасу» у себя в тылу, километрах в пятнадцати от переднего края. Первая же пара «Мессерс'ыиттов» завернула к ней. Рука Александрова невольно потянулась к кольцу парашюта и ему нестерпимо захотелось прыгнуть вниз. Но <-:Meccepir ыитты» прошли мимо. Один из ких дажэ покачал в знак привета крыльями!

А потом советские •п'опятидесп-гидвухм: \лиметровые пушки, на удивление врагу, более двух часов точно 5и\и по его дивизионным

базам, по расположению стоявшей на отдыхе танковой бригады.

После демобилизации Александров ста\ работать в институте метеорологии. В институте регуляр но производились по\еты на аэростатах и самолетах для изученья различных атмссферных явлений.

Но выполнять юсобые задания! здесь Александрову еще не прихо-дилось. Что бы это могло значить?..

Н егысокий, коренастый, совсем седой директор поднялся навстречу Александрову.

— Вы давно проходили высотную тренировку? — спросил он.

— В последний раз я поднимал с я в барокамере десять дней не зад.

— На высоту?

— Без кислорода на пять километров. В маске — на восемь. В скафандре — на четырнадцать.

— Самочувствие?

— Отличное.

— Заключение медиков?

— Положительное. К полетам на высоту допущен.

Директор испытующе посмотрел в глаза Александрову и после небольшой паузы произнес:

— Слушайте. Сейчас десять часов пятого мая. В одиннадцать вы должны вылететь с Центрального аэродрома в Чапаевский район, в колхоз *3аря коммунизма». Самолет идет транзитом из Ленинграда По прибытии на место вам надлежит стать консультантом очень важного опыта. Прошу помнить, что мы. посылая вас, направляем не контролера или наблюдателя.. Дело в том, что один из во?духо плавателей Цент рального экспериментального института, — вы его должны знать, — Кругловслий, заболел. Опыт ьместо него будет про водить его помощник, другой пилот института, менее опытный Поэтому, директор ЦЭИ и попросил нас выделить в помощь этому пилоту знающего человека. Не скроп — мы сначала дуглали предложить заменить Кругловского вами. Но нельзя же заставлять вас командовать незнакомой, новой системой так, сразу! А опыт подготовлен... О самом опыте сейчгс ничего не скажу: времени на это нет. Опыт начнется зазтра, в четыре часа дня. Вы ведь женаты?

— Вот чем надо овладеть! — c:asa,t Терехов