Техника - молодёжи 1952-05, страница 39

Оболочку отдали вверх и к стропам прикрепили гондолу.

рез минуту Панюшкин высунулся из окна гондолы и доложил, что к подъему все готово. Тогда академик Никольский сказал что-то Терехову, и тот побежал к будке с лебедкой. Затем академик взял рупор и громко скомандовал: «В полет!» «В полет!» — повторил еще громче дед, и все, кто придерживал стартстропы, отцепили от них мешки с песком и отпустили. Медленно-медленно СЭС начала уплывать в небо. На старте стало сразу очень тихо. Лишь шуршал трос, змеей выползая из будки, да похлопывали складки оболочки. Потом все сразу закричали «ура!», а некоторые женщины заплакали. Честно — и мне почему-то стало не по себе. Какое-то беспокойство закралось в сердце, хотя я прекрасно знаю, что СЭС-замечательная система и что конструкторы ее все сделали, чтобы подъем был безопасным.

У пилотов есть парашюты и скафандры. Загореться СЭС не может, потому что наполнена гелием, а не водородом. В случае обрыва троса пилоты вскроют разрывные приспособления, выпустят постепенно газ и спустятся на землю. А трос, падая, никому вреда не причинит, потому что к нему прицеплены через каждые пятьсот метров автоматические парашюты.

Долго мы все стояли, закинув головы, и смотрели на СЭС. А она поднималась все выше и становилась все меньше и меньше. На земле еще было сумрачно, когда вдруг СЭС засверкала, точно охваченная огнем. Кто-то закричал: «Загорелась!» Но это был не пожар, а отражение солнечных лучей».

Поставив несколько точек, Николай задумался. Ему показалось, что он плохо записал виденное прошлой ночью и сегодня утром.

- Что бы еще такое внести в дневник? — прошептал он, хмуря белесые, выжженные солнцем брови.

Но страница осталась недопи-санной. Неожиданные грозные события заставили Николая бросить перо и стремглав выскочить из комнаты...

(Продолжение следует)

<Г Щ I

< \,7 *

I л'-'Л