Техника - молодёжи 1952-07, страница 35
Надо было сразу ориентироваться на металл... - Успокойтесь же, успокойтесь, ну, пожалуйста... Все обойдется, -повторила Лена ласково. Терехов глубоко вздохнул: - Спасибо, Леночка... Я уже в норме... почти... — и, усмехнувшись, добавил: — Леночка! Давайте помечтаем. Скоро Александров и Панюшкин опустятся. Мы приведем систему в порядок и, когда ветер стихнет, снова подымем ее... Она обязательно будет работать. Она ведь уже работала! Давала ток... А тем временем мы подготовим новую СЭС... Да, да, новую! О, это будет система, которой не страшны никакие вихри. Она будет целиком из металла. Да, да... Вы понимаете, гениальный Циолковский предлагал еще в конце прошлого века строить дирижабли переменного объема из волнистого, гофрированного металла. Он доказывал, что они в десять раз более устойчивы, чем имеющие оболочку из ткани. А если взять два металлических баллона?.. Да, да! Два! И соединить их жесткой фермой, а на этой ферме смонтировать два-три ветроко-леса... Понимаете? Увлекшись, Терехов постепенно повышал голос, по привычке широко размахивая руками. - Такая система должна быть очень устойчива даже в самом сильном воздушном потоке... И знаете, кто подсказал мне идею такой СЭС? Вы! Да, да. вы, Леночка!.. Вспомните сорок на проводе. Вы сказали тогда: они похожи на две СЭС. Ну и у меня мелькнула мысль: нельзя ли? И вот, представьте себе... В небо, в область вечных бурь, поднимаются два сверкающих стальных дирижабля. Они будут светиться, как утренняя звезда. На дирижаблях — просторные герметические кабины для экипажа. Находясь там, мы будем смеяться над вихрями и ураганами стратосферы... На «контору» вдруг упал сноп яркого света. Терехов и Лена Павленко увидели, что по дороге мчится машина с прожекторной установкой. Машина останови \ась. Хлопнула дверь, и на крыльцо вышел академик Никольский. Щурясь, он поманил к себе Терехова и сказал: — Самолеты с локаторами уже на предполагаемой трассе полета СЭС. Минут через десять мы должны получить первые донесения. Вы поедете с нами на поиски? — На поиски? Ну, конечно! — воскликнул Терехов. — Сейчас Трубокуров закончит расчеты, - продолжал академик. -Но должен тебя предупредить, Мишенька... положение оказывается более серьезным, чем я предполагал. По нашему расчету, они должны были бы пролететь над этим районом в пределах видимости. Но все наблюдатели сообщают, что ничего не видели... — Вы предполагаете, что они не могут управлять спуском? Никольский промолчал. — Это ужасно, — чувствуя, как снова сжимает сердце тревога за товарищей, прошептал Терехов. Дверь в «контору» опять хлопнула, и появился Трубокуров. Он протянул академику листок бумаги. Никольский быстро схватил записку и поднес к глазам. Но прожектор потух, и он сказал: — Скажите, что вы принесли, профессор? — Это расчеты, — тихо ответил Трубокуров. - Если бы разрывное приспособление было вскрыто в течение первой минуты после отцеп-ления и спуск происходил нормально, СЭС была бы уже на земле, западнее нашей станции километрах в двадцати. Но этого не произошло. Очевидно, после отцепления СЭС снова бросило на значитель ную высоту. Расчет показывает, что если разрывное было вскрыто позже, когда система снова уравновесилась на высоте 14—15 километров, то СЭС должна быть отнесена к востоку на большое расстояние. И, следовательно, обратным потоком ее принесет в район самой станции через десять-пятнадцать минут. Если же... — Что «если же», Сергей? — прервал Трубокурова Терехов. -Ты хочешь сказать, если же они лишились возможности управлять СЭС? — Да! Если воздухоплаватели не смогли вскрыть разрывное приспособление, то система опустится лишь после естественного охлаждения газа и будет отнесена на восток еще дальше. Она приземлится тогда примерно в пятидесяти-шестидесяти километрах от нас. Скажем, в долине Урала... — Вот почему я и предложил сообщить в Уральский облисполком, — раздался уверенный голос начальника станции. Стоявшие на крыльце не заметили, как он подошел. — Впрочем, я уже сообщил туда. Ну, а нам придется ждать и... надеяться. И еще я сообщил об аварии в институт. Мне ответили, что завтра сюда вылетает комиссия для выяснения причин... и что мне придется быть ее председателем. — Ну, об этом потом! — воскликнул Никольский. — Сейчас наша задача — ехать и искать товарищей... по всей возможной трассе снижения СЭС на восток... Дверь в «контору» снова распахнулась, и на крыльцо выскочил дежурный радист: — Товарищ академик! Пилот «Л-1070» сообщает: «Квадрат 17 высоте 13 тысяч обнаружена СЭС. Она медленно снижается, но, повидимо-му, неуправляемая...» (Продолжение следует) прошлого РОЛИКОВЫЕ ПОДШИПНИКИ ИЗОБРЕТЕНЫ В РОССИИ ...19 марта 1838 года коллежский секретарь Василий Иванович Линденвальд подал в канцелярию «Московского общества сельского хозяйства» ааявление, в котором сообщал, что он несколько лет производил изыскания и нашел «общую систему механизма, удобно прилагаемого ко всем без различия машинам, повозкам и экипажам для облегчения движущей силы». Перечисляя высокие качества своего изобретения, Линденвальд далее писал: «Механизм мой прост, несложен, весьма дешев, не требует особого искусства от работника или нового устройства дорог*. В конце своего заявления он просит «подвергнуть испытанию представляемые... модели: 2-колесной тележки и 4-колес-иых роспусков и одну тачку настоящей величины». Вместе с тем изобретатель требует, чтобы до получения им привилегии его механизм «остался тайною, известною одним г.г. Членам Комитета, назначенным от Общества». На горьком опыте других русских изобретателей, у которых были похищены их изобретения, Линденвальд убедился в том, что осторожность в таких случаях не мешает. Московское общество сельского хозяйства выделило специальную комиссию для проведения испытаний нового изобретения. 28 марта 1838 года комиссия произвела испытания в зале общества. Новинка блестяще ээес выдержала экзамен. В протоколе комиссии было зафиксировано, что «механизм г. Линденвальда убавляет силу движения более чем на две трети в ручной тачке, а в конной четырехколесной почти на две трети». Что же собой представляло изобретение Линденвальда? На этот вопрос мы находим ответ в патенте, выданном изобретателю 13 ноября 1839 года и именуемом «Привилегия на механизм, уменьшающий трение осей в машинах и экипажах посредством системы соединенных цилиндров». В представленном описании сего изобретения Линденвальд изъясняет, — сообщает привилегия, — что сущность оного в отношении к экипажам состоит в том, что на оси надеваются или врезаются цилиндры так, что внутренняя поверхность колесной ступицы прилегает не к оси, а к этим цилиндрам, свободно вертящимся при вращательном движении ко> леса». Далее говорится о том, что «Такие два цилиндра с катками помещаются на круглую или четырехгранную железную ось, один от другого на 1,2 вершка или более... и потом надевается колесо с железною или медною втулкой». Из приведенного описания легко понять, что ре^ь идет о нашедшем себе в настоящее время самое широкое применение в технике роликовом подшипнике. Линденвальду, повидимому, не удалось найти состоятельных людей, желавших помочь ему реализовать его изобретение, а поэтому он попал в число забытых изобретателей. Из-за косности царских чиновников Россия ие смогла использовать изобретение, имевшее такое важное значение для развития техники. Доцент А. Вейсман |
