Техника - молодёжи 1952-09, страница 38

Основой этого летательного аппарата были два дирижабля, но не сигаровидных, как обычно, а похожих на широкотелых рыб. Сплюснутые с боков корпуса дирижаблей соединялись поверху стабилизатором в виде плоской платформы. Кроме того, между ними было еще одно соединение: каплевидная в сечении труба — ферма. На этой ферме светлыми кружками обозначались четыре ветроколеса.

Конусы дирижаблей имели наглухо прикрепленные к ним снизу гондолы. Разбросанные по рисунку цифры характеризовали размеры новой СЭС. Каждый дирижабль

Трубокуров полетел в Институт вычислений и в двое суток произвел с помощью машин необходимые аэродинамические расчеты.

Академик Никольский и почти одновременно инженер Каринский высказали мысль использовать соединительную ферму между дирижаблями для установки ветроэлектрических агрегатов.

Кругловский предложил поставить на дирижабли вместо тяжелых дизелей легкие электромоторы и питать их собственной энергией СЭС, запасенной аккумуляторами.

Таким образом разрешился вопрос о взлете и посадке системы.

На светлой кальке, точно в небе, реял необычайный летательный аппарат.

имел в длину 60 и в высоту 30 метров. Расстояние между ними обозначала цифра 50. Другими словами, каждый дирижабль летательного аппарата был так же громаден, как многоэтажные жилые дома на улице Горького в Москве, а расстояние между обоими соответствовало ширине этого столичного проспекта на отрезке от Моссовета до Центрального телеграфа.

— Красота!.. — снова вслух произнес Александров, оглядывая чертеж. — Но самое замечательное, пожалуй, что создана эта система была в невероятно короткий срок. Какая сила в коллективном творчестве! — И, продолжая задумчиво смотреть на рисунок, Александров мысленно пробежал по этапам конструирования СЭС-2.

«Полет СЭС с мягким баллоном, хотя едва и не окончился трагически, показал, что идея Терехова о возможности использования энергии воздушных потоков в стратосфере верна.

Академик Никольский, дед Дубников й два инженера из какого-то института в Москве еще до этого полета высказали другую верную идею — о том, что для СЭС надо использовать металлический баллон.

Мне вспомнилось, что по заказу Института метеорологии строятся дирижабли системы Циолковского — гиганты с гофрированными оболочками из гибкой листовой стали.

Терехов предложил сдвоить эти дирижабли, чтобы получить более устойчивую систему.

Ведь если она с помощью винтов сможет развивать хотя бы небольшую скорость, она будет управляемой, как дирижабль, сможет стартовать и садиться даже при довольно сильном ветре!»

Александров широко улыбнулся, еще раз окинул взглядом рисунок и зажмурился, стараясь представить себе, как будет выглядеть новая СЭС в натуре в утренний розовый час над бескрайной степью...

В дверь палаты постучали, и, не дожидаясь разрешения, быстро вошел Терехов, а за ним Трубокуров и дед Дубников.

— Привет! Как здоровье? У нас хорошие новости. Надоело жить в заключении? Что вы сейчас думаете делать? — размахивая руками, заговорил Терехов.

— Здравствуйте, друзья! — радостно ответил Александров, подымаясь навстречу гостям. — Здравствуйте... Но на столько вопросов сразу ответить невозможно!

— По порядку, по порядку отвечайте, — смеясь, сказал Трубокуров. — Итак, как ваше здоровье?

— Нет, сначала новости на стол! — засмеялся Александров.

— Полчаса назад в «Зарю» прилетел наш академик! — воскликнул Терехов. — Звонил мне. Проект СЭС-2 утвержден! Институт метеорологии передал- нам два дирижабля Циолковского. Завод ветродвигателей уже подготовил четыре

, нужных агрегата. Комсомол взял шефство над монтажем.

— Чудесно! - сказал, улыбаясь, Александров. — Раз с проектом все в порядке, я выздоравливаю и

предлагаю сразу же провести небольшое совещание.

— Согласен! Согласен! — поддержал его Терехов. — Пошли на террасу!

Новая районная больница была расположена в саду, в небольших красивых домиках. В каждом из них было по четыре палаты, гостиная и обширная терраса, обвитая зеленью. Здесь даже в жаркие дни бывало прохладно.

Александров и приехавшие расположились на террасе. Сюда же из соседнего домика приковылял на костылях Панюшкин, — у него оказались порванными связки в коленных суставах, и он поправлялся медленно.

Вскоре в больницу приехали академик Никольский и невысокий пожилой бритоголовый человек.

— Каринский, — представился он.

Никольский уселся в кресло и попросил всех тоже сесть.

— Вам, я вижу, уже известно, товарищи, — начал он, — что проект СЭС-2 утвержден, что дирижабли Циолковского и ветродвигатели нам даны, что на опытном заводе Центрального экспериментального института не сегодня-завтра может быть начато изготовление стабилизатора и соединительной фермы системы.

— Да, известно. Спасибо вам за хлопоты! Когда же назначим старт? — прервал его Терехов.

— Подождите! — академик поднял руку и, помблчав немного, добавил: — Однако я не дал разрешения начать изготовление этих частей СЭС-2...

— Как же так? - удивленно спросил Терехов. — Ведь проект утвержден?

— Да, утвержден. Но вот у Бориса Борисовича есть некоторые критические соображения по этому проекту. И мы обязаны их обсудить. Я думаю..

— Критические соображения... -раздраженно проговорил Терехов. -Что же это за критические. соображения, которые могут заставить остановить работы?

Каринский не спеша вынул из футляра рулон ватмана.

На большом чертеже между двумя дискообразными вертикальными конструкциями виднелось что-то странное, вроде отрезка бесконечного винта.

— Разрешите начать? — спросил Каринский академика Никольского, когда чертеж был укреплен.

— Прошу вас.

Каринский легким движением обвел карандашом контуры рисунка.

— Здесь вы видите, товарищи, схему ветроэлектрической станции на базе воздухоплавательного летательного аппарата, такого же, как ваша СЭС. Но...

— Я не вижу баллона! — воскликнул Терехов.

— Баллона эта система не имеет, Михаил Иванович, — ответил Каринский. — Ее основу составляют два скрепляющих вертикальных стабилизатора и вал, на котором вращаются наполненные несущим газом винтообразные, толстого профиля шнеки. Точнее, не шнеки, а огромные ветротурбины.

— Очень интересно, — тихо произнес Трубокуров.

— Таким образом, — продолжал Каринский, — в этой системе нет несущих баллонов. Рабочая ее

36