Техника - молодёжи 1955-02, страница 17

встретилось прямое указание, что, во-первых, сам Михайлов был литейщиком пушек и артиллеристом, а во-вторых, что он сделал в этой области несколько самостоятельных изобретений. Почему-то до сих пор на это место не обращали внимания. Буквально оно гласит:

«...Яз сам много лет около того близко бывал и такими делы промышливал, и под моими руками бывало, и тут есьми на половины такова дела не мог изыскати или доведатись; но ежедневно новые дела вымысливал, про которые отчасти тут же вписал, яко же есть: желобы под наряд в топких местех, да колоды нарядные приступные, да складной тенетной обоз, да шрубные вороты, разных дел снасти».

Перед этим Михайлов говорит об оружейном деле вообще, в частности об отливке пушек и их использовании в бою. Следовательно, Михайлов сам несколько лет работал в таком месте, где делались пушки, — а это мог быть лишь Пушечный двор в Москве, — и часто изобретал («вымысливал») такие усовершенствования, которые не мог найти в книгах («изыскати или доведатись»), а некоторые из своих изобретений он перечисляет тут же, в «Уставе». Это были переносные деревянные настилы, которые подкладывались под пушки при перевозке их через болота («желобы под наряд в топких местех»); особые легко переносимые лафеты для пушек, удобные при осаде крепостей («колоды нарядные приступные»); легкие складные платформы, состоящие из рам, на которые натягивались сетки («тенета»), и устанавливаемые, повиди-мому, на оси с колесами; винтовые домкраты или вороты для установки тяжелых пушек на позиции («шрубные вороты») и еще многое другое.

После таких ясных указаний самого «Устава» можно ли было сомневаться в том, что Анисим Михайлов был не вор, не безвестный переводчик, а мастер-оружейник, ученый-артиллерист XVII века?

Впоследствии удалось познакомиться с обнаруженной историком А. Лебедянской и до сих пор не опубликованной «Росписью», составленной боярином Мезецким в 1627 году, «на жалованье пушечных дел мастерам, лит-цам, пушкарям и зелейным (то-есть пороховым), паника-дильным мастерам, и их ученикам, и всяким оброчным Пушечного приказа». Первым в ней упоминается знаменитый мастер Андрей Чохов, тот самый, который отлил Царь-пушку, стоящую теперь в Кремле. Вторым упоминался «пушкарских дел мастер Анисим Радышевский»; далее перечислялись лучшие литейщики Пушечного двора Кондратий Михайлов, Григорий Наумов, Алексей Якимов и другие.

Вот этот-то мастер Анисим Радышевский, а не дьяк, как думал Рубан, и не подьячий, и был настоящим автором «Устава».

Догадка о том, кто написал «Устав», впервые пришла в голову в начале XIX века известному историку-архивариусу П. М. Строеву; Строев вскользь высказал ее в указателе к «Истории» Карамзина, но так, что никто на это не обратил внимания. А в ней был ключ к решению всего вопроса, так как Анисим Радышевский (или Ради-шевский) был уже известен историкам не только как пушкарь, но и как выдающийся типограф.

Постепенно, почти наугад двигаясь в дебрях всякого рода заметок, публикаций, подлинных документов XVI— XVII веков и их копий, мне удалось восстановить жизнь этого замечательного деятеля русской науки, техники и искусства.

Иногда такие розыски бывают связаны с приключениями, но это было просто чтение. Не одна сотня книг, известных сначала только по названиям, побывала на столе, из ста в пяти попадалось что-нибудь нужное. Больше стало прямых упоминаний о Михайлове: Строев знал их три, историк А. Покровский — четыре, А. Лебедянская — восемь, а я насчитал уже тринадцать.

Анисим Михайлов родился на Волыни — в Западной Украине — приблизительно в начале шестидесятых годов XVI столетия. Недалеко от Львова есть местечко, которое раньше называлось Радищевым (теперь Радзехов); оно-то и было местом рождения мастера, а впоследствии,

называя себя Радишевским, Михайлов как бы сам установил себе фамилию. Как известно, в те времена люди, не происходившие из знатных родов, фамилий не имели, а назывались по имени отца: сын Ивана был Ивановым. Так и автор «Устава» — иногда он назывался по отцу Анисимом Михайловым (то-есть Михайловичем), а иногда по месту рождения — Анисимом Радишевским.

В 1573 году во Львов ■ приехал Иван Федоров, знаменитый русский первопечатник, и основал здесь типографию, а около 1580 года — другую типографию в городе Остроге. В одной из них, повидимому, Анисим Михайлов, тогда еще мальчик, стал учиться переплетному делу и впервые услышал рассказы о далекой Москве.

Запись об Анисиме Михайлове в Переписи города Москвы 1620 года. (Снимок публикуется впервые.)

Около 1583 года, когда Иван Федоров умер, его ученик покинул Волынь и пришел на границу Московского государства, где вызвался служить царю. Тогда это называлось «выходом на царское имя». Михайлова доставили в Москву, и с 1586 года он стал работать переплетным мастером на московском Печатном дворе.

В 1588 году Анисим Михайлов подавал челобитную (просьбу) царю Федору Ивановичу с просьбой дать ему в Москве дом для жилья. «Вышел я, — писал Михайлов, — из Литвы на твою царскую милость в 94 году и твое царское дело делаю у печатных книг. А дворишка, государь, у меня нет, маюся на Печатном дворе и посяместа» (по всем местам). Двор мастеру дали, а его челобитная по

7ЩНН ВИД

жйн к- ям, 11 АьепХЛ

Литье колоколов во времена Анисима Михайлова. В яме, вырытой рядом с литейной печью, строится пустотелый кирпичный «болван». Внутри него для просушки формы все время поддерживается огонь. Вращающимся шаблоном наносятся слои глины. Средний слой—временный, он впоследствии удаляется. Верхний слой — «кожух» — укрепляется обручами и ребрами. Форму устанавливают в яме, засыпают землей, чтобы ее не разорвало, и пускают расплавленный металл.

15

Часть гравюры Анисима Михайлова «Иоанн», в которой мастер применил разбивку линий сеткой, чтобы создать впечатление серого цвета. Деталь гравюры увеличена