Техника - молодёжи 1957-04, страница 44

■ек составляет суждение об окружающем его мир I Прежде все о он видит что-то, потом слышит, в конце концов достает рукой, ощупывает, нюхает а потом уже бер г в рот. И все это гамма его ощущений. Человек, лишенный чувств похож на здание, у которого наглухо забиты окна и двери. Внутри такого здания стоит вечная тьма. Однажды после воины я попал в приют слелоглухонемы$. Так вот. Туда же приехали артисть и устроили им концерт. Посреди зала стоял рояль, а великолепный пианист играл прелюды Шопена. И понимаете, они, слепоглухонемые, слушали эту муз 1ку. Но как1 Они д > жались за рояль руками, прижимались к нему лбами и подбородками.

— Это страшно, Иван Михайлович!

— Нет, почему же? Тро ательно, пожалуй Но я еще не кончил. Повели этих слепоглухонемых как-то в баню, и один из них отстал и потерялся. Но вечером, в темноте, все-таки пришел. Вы спросите, каким образом он нашел приют? Отвечаю его же словами. По запаху. Каждый дом пахнет по-своему.

— Этого не простишь себе, Иван Михайлович, — инже> ер от волнения встал и потер лоб рукой. — Наглухо запертые люди! А какого исполинского труда им стоит постигать то, что так доступно нам зрячим!

— Так вот, милейший Сергей Васильевич. Давайте ка начнем испытания аппарата прямо на людях. Попробуем аппарат сначала на себе. Ей богу, не очень это опасно. Но какая радость придет к слепым, если в тьму их мозга вдруг ворвется тонкий луч солнца, влетит вороб и или протянется теплая человеческая рука!

— Хорошо! — согласился инженер -Дай е недельку, чтобь я смог грубо отрегулировать компенсаторы на собаке. И череп ей тоже придется взломать Но клянусь, Иван Михайлович, это будет последняя.

— Да бросьте вы сентимен ы, батенька мой! — ответил профессор, расхаживая по лаборатории еще быстрее обычного, — у вас повышенная нервная возбудимое ь Отдыхать надо, да некогда.

Вечером, когда профессор уже ушел, инженер вдруг услышал нетерпеливое дыхание за сво и спиной. Он оглянулся и увидел сконфуженное лицо Миши.

— Ну, Мишель, теперь скоро. — Инженер понимал нетерпение лаборанта. На его скромную зарплату с ним жили два иждивенца: старушка мать и взрослая сестра, ослепшая в детстве после оспы. И этот тяжелый крест Миша нес смир< нно и тихо, не видя никакого просвета впереди.

— Сесгра интересуется, Сергей Васильевич. Только рассказать ей не горазд я. Непонятного много.

— С< йчас, — откинулся инженер на спинку кресла и, растирая кисти рук, прибавил: — Садись сюда.

Миша придвинул кресло и неторопливо усеися.

— У тебя образование семь классов?

— Семь, Сергей Васи, ьевич.

— Маловато Постараюсь, чтобы понятно было. Наша работа преследует цель дать зрение слепому человеку. Но как мы сделаем это? А вот как. Я, зрячий человек, надеваю на голову этот шлем с рожками. Но в рожках этих заключен приемник. Он улавливает биотоки мое о зрительного нерва, усилитель усиливает их — вот этот, что стоит

на столе, — и передает в эфир посредством маленькой антеннки. Ясно?

— Ясно, — задвигался в кресле Миша.

— Я радиоволнами передаю в эфир то, что вижу. А ты, слепой, идущий рядом со мной, принимаешь радиоволны на свой шлем с рожками. Но рожки твои — это уже компенсаторы, передающие биотоки твоему зрительному нерву. И ты моими глазами видишь. Понял?

— Понял, Сергей Васильевич, — вскочил Миша. — И сколько же слепь х можете обслуживать вы один?

— Да как сказать? Практически неограниченно. Лишь бы они не очень разбегались.

— Здорово! — выпалил Миша. — Теперь расскажу ей. Она у меня сообра зительная. — Он вскочил и уже у самой двери прибавил: — Спасибо! Если испытать чего надо будет, я человек здоровый и пользу могу принести, — и выскочил в дверь.

— Ну вот еще! — улыбнулся инженер и, закусив папиросу, снова взял паяльник. Но, капнув горячей канифолью на руку, зашипел, вскочил и запрыгал на одной ноге около стола.

Прибор налаживался трудно. Собака с перерезанным нервом зрения мотала головой, виляла хвостом, истекала слю ной и делала много непроизвольных движений. Профессор шевелил пальцами у нее перед глазами, но она, унюхав руку старалась лизну ь ее. Небритый инженер сидел около стола и устало жевал папиросу. С собакой происходит то, о чем, кажется, предупреждал профессор: токи плохо фильтруются и попадают не по назначению. Миша тоже крутился около собаки. Он казалось, готов был встать на четвереньки и жалобно залаять вместе с ней. Наконец профессор оставил собаку и, досадливо наморщив лоб, произнес:

— Думается мне что усиление слишком велико. И токи действительно попадают на соседние нервы. Оттого собака и раздражена.

— Согласен. Но почему нервы реагируют на такую низкую частоту? Ведь она же отличается от их собственной.

— Это вы мне батенька, ие рассказывайте. Мое депо потрошить.

Профессор уселся рядом.

Они посовещались и после короткого спора записали выводы: «1. Снизить усиление. Регулирование подачи вести на крайне малом токе. 2. Разработать компенсаторы-индукторы узконаправ-ленного действия».

Миша, сидящий на полу около собаки, вдруг зашевелился и вмешался в разговор.

— Иван Михайлович! Вы говорили, что в передней части мозга много нервных нитеи и различных центров. Правильно?

— Так точно.

— А нельзя ли биотоки компенсатора подавать прямо в затылочный корковый центр зрения?

Оба инженер и профессор, сразу повернулись в сторону лаборанта и как по команде вскочили с места. Профессор подошел к Мише и погладил его по голове, как маленького.

— Устами научного дитяти возглаго-лила сама истина. То, что мы, два грамотея, упустили он подобрал. Молодец, Мишук!

И через минуту инженер, дымя папиросой, уже чертил новый тип компенсатора. На шлеме рожки с темени переместятся на затылок. И в этот же вечер сообща решили проводить испытание именно на человеке.

..Месяца через два, в обстановке самой неторжественной, с мусором на попу и беспорядком на стопах был получен первый положительный результат. Инженер забинтовал глаза Мише, надел на него шлем и посадил его в темном углу, за занав ской. Сам отошел в дальний угол комнаты, надел шлем с "приемопередатчиком и, включив усиление, стал тихо приближаться к Мише.