Техника - молодёжи 1958-06, страница 36

За восемь лет совместной работы в ОРУДе полковник Шардаков и майор Рюмин научились понимать друг друга почти с полуслова.

Наклонившись к столу, полковник слушал Рюмина. Майор быстро закончил доклад. Но Шардаков видел: под синей папкой с надписью «Срочно» в руках у Рюмина была еще одна папка.

— Что там? — спросил Шардаков.

Рюмин почему-то очень тихо сказал:

— Сверхъестественное дело, Артем Павлович.

— С каким-нибудь вполне естественным результатом вроде аварии?

— Аварии пока нет, — все так же негромко ответил Рюмин, — но к этому идет.

Полковник отложил карандаш. Это означало: «Слушаю очень внимательно».

— Александр Игнатьевич Вольский, — начал майор,— старший научный сотрудник Энергетического института, в прошлом году приобрел автомашину «Победа». Год маши» на была как машина, но две недели назад взбесилась.

Полковник вскинул брови.

— Институт, в котором работает Вольский, — продолжал Рюмин, — находится в шестидесяти километрах от города, по Калужскому шоссе. Дважды в день — туда и обратно — Вольский проезжает по этому шоссе со скоростью сто тридцать — сто пятьдесят километров в час.

— У «Победы» больше ста пяти километров двигатель не тянет, — сухо заметил Шардаков.

Рюмин придвинул к полковнику серую папку. В ней лежали акты автоинспекции — шесть стандартных бланков с различными датами и подписями. По содержанию акты мало отличались друг от друга: такого-то числа на Калужском шоссе гражданин Вольский А. И. на машине «Победа», номерной знак «МВ 30-12», развил недозволенную скорость в 130 или в 140 километров в час (на одном акте было указано 150). После каждого акта следовала объяснительная записка Вольского на имя начальника автоинспекции, Все шесть записок были абсолютно одинаковыми. Вольский писал: «Если бы автоинспектор сообщил Вам, что троллейбус летел по воздуху над левой стороной улицы, разве Вы оштрафовали бы водителя за нарушение правил уличного движения? Ведь троллейбус летать не может, и, следовательно, сообщение вообще не соответствует истине. Автоинспектор утверждает, что я развил скорость в 140 километров в час. Но, как известно, максимальная скорость «Победы» всего 105 километров в час. Значит, автоинспектор не прав».

— В автоинспекции не знают, что делать, — сказал Рюмин, заметив, что полковник улыбается. — Нельзя же, в самом деле, штрафовать за езду на скорости, которую «Победа» никак не может развить.

— Машину осматривали?

—- Дважды. Обыкновенная «Победа». t

— Горючее?

— Заправляется на бензоколонке номер четырнадцать.

Улыбка исчезла с лица полковника.

— Ну, а твое мнение, Борис Николаевич?

Рюмин пожал плечами.

— В чудеса я не верю, но...

— Но троллейбус все-таки летает! Поедем посмотрим на чудеса.

Синий с красной полосой вдоль кузова «ЗИМ» стоял метрах в пятидесяти от шоссе под навесом автотракторной базы. С крыши двухэтажного здания конторы Шардаков и Рюмин наблюдали за проезжавшими машинами.

— Идет!

Рюмин показал рукой в сторону Энергетического института. Приглядевшись, полковник увидел черную точку, быстро перемещающуюся вдоль белой линии дороги.

— Километров восемьдесят-девяносто в час, — определил он.

— Это на подъеме, — заметил Рюмин.

Теперь уже были видны контуры «Победы». Машина постепенно прибавляла скорость.

— Пора, — нетерпеливо сказал Рюмин.

Перепрыгивая через две ступеньки, Рюмин первым спустился вниз и побежал к «ЗИМу».

Из-под уклона появилась голубая «Победа». Мотор ее работал с необыкновенно высоким, слитным гулом. Этот гул, быстро нарастая, звенел, дрожал и вдруг оборвался: «Победа» проскочила мимо базы.

— Вперед! — коротко сказал полковник.

— Километра на два отстаем, — добавил он, когда «ЗИМ» выбрался на шоссе.

Рюмин молча потянул к себе рычаг переключения передач. Легко взяв третью скорость, «ЗИМ» рванулся вперед, Стрелка спидометра быстро ползла вправо: 70 километров, 80, 100...

— Сирену1 — приказал Шардаков.

Майор включил сирену. Протяжный

вой помчался вперед, предупреждая встречные машины. Стрелка спидометра отклонялась теперь медленнее, как будто преодолевая невидимые препятствия. 110... 115... 120... Прислушиваясь к напряженному реву мотора, Шардаков понимал: скорость достигла предела.

— Нажми, — почти просительно сказал он майору, словно от Рюмина зависело повысить мощность двигателя.

Стрелка дрожала у деления, обозначавшего 125.

— Позор, — покачал головой полковник, — на «Победе» пятьдесят две силы, и не можем догнать.