Техника - молодёжи 1959-02, страница 30

На снимке (слева направо): партгрупорг Борис Брыков, слесарь Иван Замятин и бригадир Геннадий Гудков.

среди нес был один бригадир Усачев, окончивший ремесленное училище. Все остальные имели два-три класса начальной сельской школы. Но свою работу мы знали. Надо было разбирать и смазывать поршни, золотники, арматуру, менять рессоры, подтягивать тормоза. Не было запчастей, и под сношенные поршневые кольца мы подкладывали кровельное железо. От голода не хватало сил разобрать заржавленные детали, и мы по очереди до изнеможения сбивали их тяжелыми молотами.

Наконец среди ночи, согревая нас облаками пара и торжественно свистя, из депо вышел первый — «ЧН 358». К шести утра мы отремонтировали и второй паровоз. Для третьего не хватило деталей, но он был тоже почти готов. Кончилась работа. Мы обтерли концами руки, сгрудились в кучу и, обнажив головы, пропели наш гимн «Интернационал». Но и после этого домой не пошли: сели на тендер и поехали провожать воинские эшелоны.

— Спасибо, братишечки! — говорили матросы, узнав про нашу работу и целуя нас на прощанье. — Мы нашей кровью, вы вашим потом — вместе отстоим родную советскую власть.

Мимо нас медленно поплыли на восток теплушки. Белые, черные надписи и рисунки на их боках кричали: «Смерть Колчаку!», «Штык в глотку белым гадам!» И их, народных мстителей, везли на фронт наши паровозы. Тогда со всей остротой мы почувствовали, какое важное для республики дело сделали мы этой ночью.

Яков Михайлович усмехнулся и как бы с удивлением покрутил головой.

— Но в общем мы и не предполагали всего значения начатой работы. Настоящий смысл нашего почина нам разъяснил позже Ленин...

ЧЕМ ВЫШЕ, ТЕМ СЛОЖНЕЕ..

Тепловоз-гигант ревел и вращал колесами во всю мощь своих двух тысяч лошадиных сил. Чуть подавшись вверх, он бессильно съезжал назад, урча и завывая, словно раненый зверь. Под задние колеса, неудачно соскочившие с рельсов при выходе машины с поворотного круга, рабочие подкладывали доски, но они разлетались в щепы под давлением 100-тонной массы.

— Давай шпалу! Шпалу сюда надо... И песочку, песочку под ведущие побольше!

Человек десять в синих комбинезонах возились на земле у брюха тяжело дышавшего локомотива. Вновь дрогнула земля. Искры и песок со скрежетом полетели из-под бандажей, и тепловоз, тяжело качнувшись, выполз на рельсы.

Василий Станилевич, мастер роликового тепловозного цеха, облегченно вытер пот со лба.

— Пронесло... А я уж думал, восстановительный из-за такой чепухи вызывать придется.

Мы вошли в цех. Вот он, первый в стране цех коммунистического труда. Высокие, светлые пролеты, мостовые краны, огромные домкраты вдоль ремонтных ям, стоящие аккуратными рядами колесные пары, а вдоль стен величественные, удивительно гармонирующие с общим порядком корпуса электровозов и тепловозов. Всюду здесь поражает чистота: паркетный пол посыпан тонким слоем свежих опилок, вокруг станков и верстаков ни соринки, ни одного масляного пятна.

— Эк начадил аварийный! — Станилевич недовольно покрутил носом. — Леванов! Крикни машинисту, чтобы заглушил мотор! Не в поле...

Он повернул ко мне свое уверенное, с веселыми, озорными глазами лицо.

— Сейчас все производство вверх тормашками ставим. На новый лад. Разделим цех на отделения по группам ремонта: отдельно малый периодический, отдельно большой, отдельно промывочный. Введем автоматизацию, сменим почти все оборудование...

Наш разговор то и дело прерывается — непрерывно подходят люди. Давая указания и задания, Василий обязательно называет время. Вообще он не отрывается от часов.

— Гудков! Напоминаю: пятнадцать тридцать. Выкатили тележки из-под девяносто шестого?

— Опоздал с контролем, начальник! Уже полчаса, как ребята разбирают буксы. — Геннадий Гудков, бригадир ремонтников, хитро скалит белые зубы, вытаскивает портсигар.

— Сегодня опять три тепловоза сдаем. Сто пятьдесят процентов сверх плана. А всего двести пятьдесят...

Он не спеша закуривает. Удивительно, что при такой высокой выработке здесь никто не спешит, не суетится. Четкость в организации работы, настоящая дисциплина с лихвой возмещают спешку. Едва кто-нибудь выполнит задание, как идет уже за новым. В конторе Геннадий показал мне книгу. В нее бригадир накануне записывает задание на следующий день для каждой комплексной группы, состоящей из четырех-шести человек. Иногда он усиливает группы, меняет их состав. Рабочие заранее знают, когда, где и с кем им придется работать.

— У меня ребята один к одному. Двадцать два из тридцати в этом году поступили на подготовительные курсы в техникум. Несколько человек учатся на старших курсах, а один слесарь закончит в будущем году институт.

— Им бы помочь быт наладить — чудеса бы делали, — вставляет кто-то. — А то ведь живут в общежитии так густо, что иной раз спать негде, не только что заниматься...

СЛОВО ИМЕЮТ ЧЛЕНЫ ПЕРВОГО ЦЕХА КОММУНИСТИЧЕСКОГО ТРУДА

ПАРТГРУПОРГ ЦЕХА

БОРИО БРЫК0В1

Мне зримо представляется такая картина: на площади, возлф нашего депо, которое, кстати, станет вдвое шире, выше и светлее, чем сейчас, останавливаются десятки малолитражек. Это со своих загородных дач и квартир к утренней смене приезжают рабочие. В цехах уже нет ни бригадиров, ни мастеров: каждый рабочий сам знает свое место и дело — ведь у каждого имеется среднее или высшее техническов образование. Кроме того, в цехе идеальная организация труда, налаживать которую мы уже начали сейчас.

Сложная и мощная техника будет на транспорте. Паровозы уйдут в прошлое, как ушли дилижансы, койка и омнибусы. Скоростные пассажирские дизель-электроходы, мощные электровозы, двухэтажные атомные поезда —• вот будущий парк депо «Сортировочная»!

БРИГАДИР ЦЕХА

ГЕННАДИЙ ГУДК0В1

А я мечтаю о переоборудовании нашего цеха. Сколько еще тяжелого физического труда можно заменить машинами! И воплощение этой мечты очень близко: мы уже приступили к техническому перевооружению двле.

Машины в будущем станут поступать на ремонт по конвейару. Автоматы в зависимости от задания будут поднимать, разбирать, обрабатывать части гигантских машин, транспортеры — своевременно подавать нужные запчасти.

Пять-шесть часов продолжается рабо-ий день. А потом... Все достижения культуры — к твоим услугам! Занимай

ся тем, что любишь: чтение, зрелища, кружки, спорт, учеба — для всаго будут созданы условия.

Разумеется, жизнь в коммунизме — это не райские кущи. Мне кажется, будут и там свои трудности, свои конфликты — ведь человвк а тысячи раз сложнее самого сложного автомата, и для него мало одной технической инструкции. Поэтому мы и должны заранее готовить себя к новой жизни, проверять на практике и отбирать для будущего только самое лучшев, самое достойное, что есть в человеке.

— Действительно, создай им бытовые условия, производительность сразу вдвое скакнет. А как учиться будут!.. Это уж, верь моему слову, будут первые люди для коммунизма, — с отеческой лаской в голоса подтвердил пожилой рабочий, долго молча прислушивавшийся к нашей беседа.

Мне в опомнились рассказ Кондратьева и трудности, которые преодолевали наши отцы. Два поколения живут и встречаются на нашей эамла. Им пришлось возводить разные этажи громадного здания, уходящего вершиной в заоблачные выси коммунизма. И трудно будет определить потомкам, какой этаж было легче строить: ведь чем выше, тем больше требований к строителям. Уходят одни трудности, появляются другие—<в этом диалектика жизнм. Но именно в борьбе с ними рождаются сильные, красивые люди, способные со» вершать на земле такое, что далаат бессмертными их скромиыа имена,

26