Техника - молодёжи 1960-06, страница 36

— Женщина остается женщиной, дежа если она «машина, — сурово иэрек Керим. — И на дне Урана она думает о платьях.

К сожалению, дна как раз не было. Саетились газы, наэлектризованные высоким давленном. На Уране ионосфера оказалась в глубине, у специалистов возникли опасения. Припомнилось старая теория, которая гласила, что у Урана вообще нет дна, весь он состоит из ионизированного газе. Если бы это предположение оправдалось, сорвался бы весь проект «Косе Кроноса». .

Но опасения были напрасны. На восемнадцатые сутки киба причалила к твердому дну, начала вгрызаться в него. И вот сегодня она доносила Миру: «Говорит киба «4А». Стою ие дно вертикально. Вокруг сплошное сияние: белые струи, радужные струи, вихри искр. Давление предельное, ме-ториал разрушается разрядами, мосте-ми течет. Что мне делеть дальше? Для чего меня послали сюда?»

Киба ие знала, что ее «жизни» осталось четыре чеса. Лишь человек умеет заглядывать в будущее, надеяться и страшиться. А киба просто напоминала, что программа ее исчерпана, следует прислать иоеый приказ. И повторяла своим деловито-кокетливым голоском: «Что мне делать дальше? Для чего мо-ия послали сюда?»

И вдруг тот же голос продолжеет зе спиной:

— Я никогда ие прощу тебе, Мир, эту глупую шутку.

В

Ты — трава. Ты — солнце.

Ты — эаеэда. Ты — жизнь!

Ты иэ мрака и света.

Ты иэ грусти и смеха.

Все женщины мира в тебе слились.

— Я никогда но прощу тебе эту глупую шутку, — сказала живая девушка.— Выдумал тоже: поставил мой голос ив тупоголовую кибу. Я тебе страшно отомщу, страшно! Приделаю твой голос к автомату-напоминателю в ванной, и будешь вещать там: «Помойте ванну, бу-бу-бу. Уходя, гасите свет, бу-бу-бу. И ие забудьте спустить воду!» Понравится тебе такая должность?

Корим был араб по происхождению, Герта — шведка, Мир, как вы догадываетесь по его стихам, русский. Никто ие сумел бы сказать, какой национальности Юна. Все ресы смешались в ее крови, и каждая оставила свой след: кожа темная, почти как у негритянки, тонкий с горбинкой персидский нос, чуть удлиненные монгольские глаза, тяжелые и пушистые русые волосы. Сочетения неуместные, дерзкие. На улицах на нее оглядывались с удивлением, оглянувшись, ие могли оторваться.

Все женщины мира в тебе слились...

Юноша вздрогнул. Сердце у него оборвалось, дыхание звхватило. Все-таки была какая-то связь между ними. Присутствие Юны действовало на него, как электрический удар.

Вслед за Юной в комнату радистов вплыл тяжеловесный лобастый мужчина среднего роста с широченной грудью и бицепсами штангиста. Это

был начальник станции Аризль — Май Далин.

— Как настроение, молодежь? — крикнул ои. — Дождались решающего дня?

Причалив к окну, обратился с речью к зеленому шару:

— Пришел тебе конец, старик. Помнишь греческий миф? Ты был богом небе, но даже детям своим не давал света, заточил их в мрачный Тартар. И Гея — Земля, их мать, ополчилась против тебя, подала острую косу Кро-иосу — младшему из твоих сыновей...

И ои тебя оскопил и низверг. Было такое дело? Мифы греков, в сущности, рассказывают о природе, — продолжал Далин, обращаясь уже к радистам.— Уран — небо, К рои ос — время. Время способно обесплодить даже небо, время все уничтожает, даже свои творения. Кроиос, как известно, пожирал своих сыновей... поке его ие сместил Зевс — гордый, ревнивый, похотливый, сварливый внук Земли, человекоподобный бог. И Человекоподобный победил и Время и Небо.

— Вот сегодня это и сбудется, — заключил Далин с улыбкой.

Он был немного говорлив, как все сверхсрочники. Слово это в XXIII веке имело новый смысл, совсем ие тот, что раньше. В XXIII веке сверхсрочниками называли людей, которым вречи продлили жизнь и молодость сверх естественных 60—70 лет.

Далии был из старших сверхсрочников. Он помнил первые опыты по продлению жизни, иогда долголетие досте-валось еще не асом, только самым уважаемым и обязательно очень здоровым людям. Далин был и здоровяком и знаменитостью — космическим капитаном, участником первой экспедиции к Сатурну.

Он получил долголетие как бы в награду за работу в космосе и отдал космосу все сверхсрочные годы. Его сверстники давно ушли ив покой («Кто на виллу, кто в могилу», — мрачно шутил ои), а Далин асе летал — по солнечной системе и за пределы ее— к черным и черно-красным иифреэвеэ-дам.

Далин пришел в космос, когда эпоха капитанов кончалась в космосе, начиналась эпоха инженеров. Ои не столько открывал, сколько строил, строил на знойном Меркурии и на ледяном Ге-нимеде, на клокочущей Венере и на невесомом Икаре.

— Но это уже в последний раз,— говорил ои, принимая назначение ив Ариэль. — Хочу жить на доброй Земле, где люди, выпивая стакан воды, становятся тяжелее на двести граммов. В самый последний рвз! Тут уж я морально обязан как сверхсрочник.

в

Судьба пожилого — возле дома Выращивать невиданные цветы. Судьба молодого — уходить в незнакомое По горной тропе мечты.

— Тут уж я морально обязан, — сказал Далии, принимая назначение на Ариэль.

Дело в том, что работа станции Ариэль и весь проект «Коса Кроноса» косвенно были связаны с проблемой долголетия.

Все люди стали жить по двести лет и больше. Смертность упала. Население земного шара росло быстрее. Оно уже достигло 86 миллиардов человек.

К XXIII веку люди уже превретили пустыни в сады, тропичесиие лесе в плантации, вели подводное земледелие на мелководье, строили в океанах понтонные плавучие острове.

Пришла пора вспомнить слова Циолковского: «Земля — колыбель человечества, но нельзя же вечно жить в колыбели».

Но в солнечной системе не было других плеиет, пригодных для обитения людей — либо слишком жаркие, либо слишком холодные.

Можно было, правда (техника уже позволяла), передвинуть планету на другую орбиту, более приемлемую для человека.

Какую именно пленету?

Всемирная Академия наук решила Марс и Венеру с их своеобразной жизнью оставить как музейные экспонаты.

И тогда возник дерзкий проект: расколоть на части одну из больших планет, раэрезеть, иак каравай хлеба, как головку сыра, как арбуз.

Ураном решено было пожертвовать.

Как расколоть планету? Главное препятствие — тяготение. Даже если планета будет ресколота, силы тяготения вновь соединят, слепят, склеят отдельные куски.

Но в начале XXIII века выяснилось, что есть возможность рассечь не только планету, но и поле ее тяготения. И тут результат получался совсем иной. Если вы взрывали гору, обломки оставались на Земле, если же подрезали поле тяготения под горой, она кувырком летела вверх. Предстввьте себе туго на

32