Техника - молодёжи 1961-07, страница 16

ДОБИВАТЬСЯ!

Рис. В. КАРАБУТА

дает ясной кертины, и тогде мы привлекаем на помощь технику, технические методы — артериографию, электроэнцефалографию. В первом случае в сонную артерию больного вводится специальное лекарство, а затем делают контрольные снимки, по которым врач устанавливает, где находится гематома. Второй метод получил название по имени прибора электроэнцефалографа, который эеписывает на ленту электрические излучения, идущие от различных участков мозга. Обычно мы применяем множественные отведения (несколько пар электродов — височные, затылочные и т. д.), чтобы охватить все основные учестки коры головного мозга. Каждая кривая соответствует одному из них. И тем, где коре нарушена, прибор записывает медленные волны, измененные ритмы и другие аномалии мозговых излучений. Исследуемого больного обычно помещают в звукоизолированную камеру, где единственный источник реэдражения — голос врача. Потом важно правильно прочесть сделениую прибором запись, не упустить из виду малейших изменений в его почерке. Тут нужен опыт и опыт.

А этот прибор, — Евгения показала на высокий баллон с несколькими отводными трубками, — аппарат искусственного дыхания. Когда больной перестает дышать, апперет работает вме-сто легких до тех пор, пока не восстаа новится их нормальная работа. У нас был случай, когда больного не отключе-ли от аппарата одиннадцать часов. Теперь человек жив и здоров. Прибор сложный, к нему нужно приноровиться. С этой техникой творит чудеса доктор Юрий Зотов, он пришел в институт вместе со мной. Тогда пришли работать сюда четырнадцать молодых врачей. Наверное, это был самый «массовой» набор зе всю историю института. Прой

дите сейчес по лабораториям, палатам, и вы всех найдете не рабочих местах.

Я давала себе слово не повторять избитой фразы: «Если бы пришлось начинать сначала...» А другой не найду. Да, я не выбрала бы иную профессию. Каждый должен найти свое место. Не надо приспосабливаться. Надо искать, бороться за то место, где ты больше всего можешь отдать людям и больше всего взять для их же счесгья.

...В Институте физических проблем земеститель секретаря комсомольской организации Борис Казак предстевил мне двух двадцатилетних.

— Знакомьтесь — Георгий АЛЕКСА-НЯН и Александр АНДРЕЕВ. Наши молодые подающие надежды физики. Оба золотые медалисты, комсомольцы, оба пришли в институт в этом году. Есть у них и разное: Георгий — экспериментатор, Александр — теоретик.

Оба они окончили Московский физи-ко-механический институт, где Георгий, приехавший в столицу из Еревана, защитил дипломную работу по теме «Пьезомагнитный эффект а антиферромагнетиках». Словом, «антиферромагнетики» определяют клесс кристаллических веществ, в обычном состоянии не обладающих магнитными свойствами. Однако под влиянием упругих напряжений, действующих на кристалл в определенном нелраалении (обычно вдоль одной из его осей), в этих веществах может возникнуть магнитный момент, называемый пьеэомагнитным эффектом. Получить этот эффект можно только при давлении не кристалл в атмосфере жидкого гелия, имеющего темперетуру около —250°С.

Это совершенно новая область физики. Ее предсказал незадолго до войны

академик Л. Д. Ландау и экспериментально открыл в 1958 году доктор фи-зико-математических наук Боровик-Ро-манов. Пока никто не знает, где и кек будет использовано практически новое явление. На данном этапе задача состоит в том, чтобы узнать о нем как можно больше. Вместе с другими исследователями молодой физик-экспериментатор Георгий Алексанян работает сегодня над расширением клесса веществ, обладающих пьеэомагнитным эффектом, и работает успешно. За несколько месяцев, прошедших со дня окончания вуза, он самостоятельно обнаружил в одном из заранее предске-занных теорией веществ — карбонате железа — пьезомагиитные свойства. Для этого нужно было не только нейти нужный эффект, но и наблюдать его в чистом виде, выделить из всех помех, постепенно исключая все возможности.

История Саши Андреева оказалась выдающейся даже среди незаурядных биографий его товарищей.

В 1957 году в Москву, в Институт физических проблем, пришло письмо из Оксфордского университета. Писел один из физиков-экспериментаторов с просьбой теоретически обосновать обнаруженную им экспериментельиым путем эевисимость, касающуюся коэффициента поглощения звука в растворах изотопов гелия 3 и гелия 4. Эту задачу предложили решить Саше Андрееву, тогда студенту третьего курса.

Чтобы проникнуть в суть дела, нужно было прочесть всю имевшуюся по данному вопросу литературу на русском, английском, немецком языках. На это ушло несколько месяцев. Затем юный исследователь предположил, какие процессы в системе могут быть ответственны за данное явление. И в результате последовательного изучения обне-ружил в одном случае совпадение теоретических выводов с экспериментальными данными. Теоретическое обоснование новой зависимости было найдено. Английский ученый получил ответ на свой вопрос, а советский студент смог на год раньше, в возрасте 22 лет, приступить к самостоятельной научной работе. Его первое в жизни исследове-ние единогласно было засчитано ему в качестве дипломного сочинения с оценкой «отлично».

Пока Александр спокойно и просто говорил о себе, Георгий то и дело поглядывал на меня — понимает ли она, о чем идет речь и кекой челоэек Саша. Видно было, что его восхищает и досадует сдержанность товарища, и он вступал а беседу не словом, а горячим темпераментом южанина. Может быть, именно темперамент сделал Георгия экспериментатором.

— Я не мог бы, как Саша, просиживать часами за столом только с бумагой, цифрами, словами, — признался он.

Алексендр Андреев ресскаэал, что не один он начал работу в Научно-исследовательском институте физических проблем с первых студенческих лет. Все его коллеги со второго курса работают в разных «базовых» научных учреждениях сначала один-два дня в неделю, а пятикурсники — пять-шесть дней, привыкая к самостоятельности в науке. Лучших оставляют в штатах институтов. Именно так нужно рагтить молодых ученых, чтобы школа и наука были для них неотделимы.

13

SZ.